Люди и звери. Александр Трусов
сейчас. Если задержишься, я появлюсь минут через сорок.
– Это насчет операции.
Он непонимающе посмотрел на меня.
– На Горьковской, – пояснил я. – Одиннадцатого октября.
– Меньше болтай, Мальцев! – в его взгляде появилось раздражение. – В том, что нам приходится заниматься этим дерьмом, есть и твоя заслуга.
Он закрыл дверь приемной на ключ (Светочка уже ушла, поскольку, в отличие от оперативного состава, могла себе позволить работать по установленному трудовым законодательством графику, за который ей, собственно, и платили зарплату) и, не сказав больше ни слова, пошел по коридору, подтянутый, сильный, уверенный в себе офицер.
Смолин тоже еще работал. Он подошел минут через десять после того, как я ему позвонил. Попытавшись усесться в полуразваленное им же самим кресло, он с удивлением обнаружил, что его привычное место занято. Уставший песик, закончив вылизывать свою мокрую шесть, свернулся на сиденье, вытянув над полом грязные лапы со стертыми об асфальт когтями. Когда Смолин попытался его согнать, песик неожиданно проявил характер, зарычав на нависшего над ним человека, недвусмысленно давая понять, что он прекрасно знает, кто является хозяином этого кабинета, и у кого есть право в нем распоряжаться. Смолин недовольно хмыкнул, но все-таки уступил и уселся на диване.
– По какой статье товарищу дело шьешь? Или это свидетель?
– Скорее, потерпевший. Что там у тебя с ножами?
– Ты шутишь? – Смолин был искренне удивлен. – Ты серьезно думаешь, что я специально сейчас готовился к докладу? Ты на часы-то смотрел?
– Да ладно, – я махнул на него рукой. – Можно подумать, что когда-нибудь ты бываешь не готов к вопросу.
Мне показалось, или он действительно бросил на меня настороженный взгляд?
– Ты до сих пор не оставил это дело?
– Всех сейчас интересуют собаки, – усмехнулся я, исподтишка изучая Смолина. – Ты же сам говорил, что в городе с животными происходит что-то странное.
– Разве? – он с недоверием посмотрел на меня.
Мне надоело это хождение вокруг да около, и я устало вздохнул.
– Миша, мне действительно важно знать, что ты думаешь по поводу образцов холодного оружия, которые я тебе дал, – соврал я ему. Гораздо больше меня интересовало, что же на самом деле знал Смолин, и насколько его осведомленность отличалась от моей. Но я боялся задать ему этот вопрос. Не исключено, что такой же вопрос он, в свою очередь, боялся задать мне.
Покосившись на собаку, Смолин достал мятую пачку сигарет, вопросительно посмотрел на меня и, после того как я молча кивнул, закурил. Почувствовав дым, песик недовольно прикрыл лапой нос.
– Мне жаль тебя разочаровывать, но ни один из ножей, изъятых в ходе следствия по делу Заики и Кондрашова, нам не подходит. Клинки не те. Ни форма, ни соотношение основных элементов конструкции не дают возможность нанести обнаруженные нами характерные раны.
Конец