Люди и звери. Александр Трусов
меня в спину. Обернувшись, я увидел лишь ярко блестевшую в электрическом свете розовую ткань раскрытого зонтика. Какая-то девица, пытаясь его сложить, нервно и безуспешно дергала за удерживающую спицы защелку. Наконец зонтик сложился, и в поле моего зрения попало знакомое лицо. У самой стены возле автомата для оплаты услуг сотовой связи стояла та самая женщина с бездомной собакой, которую я видел пару недель назад. Правда, в этот раз вместо коляски у ее ног стояла большая картонная коробка с черным трафаретом «Гав! Мяу!» и надписью «Помогите голодным». В коробке, с любопытством поглядывая на мелькавшие вокруг ноги, сидел похожий на таксу, шоколадного цвета песик.
Я усмехнулся про себя. Вот уж кто наверняка не ложится спать голодным! Уже отворачиваясь, я вдруг почувствовал, как вспотели мои ладони. Да, женщина была та же самая, но собака была другой! Та псина была гораздо крупнее и более светлой масти. И была она, если мне не изменяет память, беспородной. Да и взгляд ее, затравленный и грустный, ничем не напоминал то веселье, которым так и светилась вытянутая морда этого песика.
На первый взгляд, ничего странного в том, что бомжи выходят на промысел с разными животными, не было. Но я слишком хорошо знал этот бизнес, чтобы почувствовать неладное. Здесь ничего не происходило просто так. Строго очерченные территории сфер влияния, распределение наиболее прибыльных мест, талантливый дизайн маскарадных костюмов, режиссура характеров и тщательно отрепетированная манера поведения. Здесь крутились такие деньги, что по степени доходности профессиональное нищенство постепенно приближалось к проституции. И если эту тетку поставили с новой собакой, значит со старой что-то произошло.
Чтобы меня не толкали, я отошел к сувенирным киоскам и уже оттуда стал наблюдать за женщиной. При ближайшем рассмотрении она оказалось далеко не старухой, как мне показалось в прошлый раз. На вид ей было лет шестьдесят, и выглядела она довольно-таки крепкой. Вместо потрепанной шали сейчас на ней было старенькое, но чистенькое пальто, а пышные, соломенного цвета волосы прикрывал головной платок. Поджав губы, она стояла с тоскливым видом, время от времени низко кланяясь и бормоча слова благодарности, когда в высокую банку из-под консервированных ананасов опускались мятые рубли. Выражение ее лица практически не менялось, и только когда рядом присела на корточки девочка лет десяти, положившая в банку монетку и осторожно протянувшая руку, чтобы погладить собаку, я отметил, каким напряженным взглядом женщина посмотрела вниз. Честно говоря, я и сам напрягся. Я смотрел на маленькую ладонь, на тонкие пальчики, которых изучающее коснулся влажный собачий нос, а перед глазами была совсем другая девичья ладошка, окровавленная и безжизненная, вся в рваных лоскутках кожи в тех местах, где на ней сомкнулись клыки.
Из задумчивости меня вывел раздавшийся неподалеку противный смех. Несколько юнцов, посасывая пиво из банок, дружно ржали над какой-то ерундой. Я вздохнул. Мне бы тоже не помешало освежить свой организм какой-нибудь жидкостью, но сейчас об этом можно