Вдыхая тень зверя. Евгения Якушина

      От здания ВЧК отъехал старенький, но ухоженный Фиат, подаренный ещё в 1913 году московской сыскной полиции благодарным купечеством, не поскупившимся после того, как Кошко39 и его орлы избавили город от банды, громившей склады и обозы. Впрочем, щедрость торговых людей объяснялась не столько благодарностью за избавление от напасти, сколько готовностью сыщиков сохранить в тайне от общественности тот позорный для коммерсантов факт, что организатором банды оказался представитель их же благородного негоциантского сообщества.

      Каким-то чудом автомобиль пережил и февральскую революцию, и октябрьский переворот и теперь числился уже за пролетарскими сыщиками. Впрочем, практической пользы от купеческого подарка как при Кошко, так и при Трепалове было немного. Мощный мотор рычал так, что слышно было за квартал, хрупкие рессоры ломались, едва автомобиль съезжал с мощёных или асфальтированных улиц на колдобины пригородных проулков, да и помещалось в нём, помимо водителя, всего три человека. В общем, использовать Фиат для оперативных выездов, а тем более для облав, никакой возможности не было, так что ездило на нём преимущественно начальство, да и то лишь тогда, когда нужно было пофасонить перед начальством ещё большим.

      Вот и на этот раз с автомобилем вышла заминка. Привёз он на Лубянку одного Трепалова, а возвращаться в Гнездниковский тому предстояло в обществе четырёх человек: организатора государственного хранилища ценностей товарища Фогта, специалиста по квазинаучным вопросам товарища Аскольда, прикомандированного к сыщикам комиссара ВЧК Балыбы и Дмитрия Николаевича Руднева.

      – Давайте, Александр Максимович, мы с вами пешком до конторы пройдём, а остальные пусть едут, – предложил Дмитрий Николаевич.

      Трепалов понимающе кивнул.

      – Давайте. Заодно и поговорим.

      Однако разговор между ними как-то не клеился, вернее, даже и начаться никак не мог. Наконец Трепалов сказал:

      – Не ожидал я, что вы согласитесь эту клятую корону искать.

      – Почему? – удивился Руднев.

      – Не в ваших интересах.

      – Какой же у меня тут может быть интерес?

      Александр Максимович покосился на спутника.

      – Вы уж не обижайтесь, товарищ Руднев, я человек прямой, финтить не умею… В общем, имею я такую мысль, что для вас только сплошная выгода, если немцы снова на нас в полную мощь попрут. На юге – беляки, на востоке – япошки, с запада – Антанта. Тяжело Советской России. А коли мы не устоим, так снова ваша власть. Стало быть, нет вам резона, товарищ Руднев, войну останавливать.

      Дмитрий Николаевич, прежде чем ответить, долго молчал.

      – Наверное, Александр Максимович, в чём-то вы правы. Победы большевикам я и впрямь не желаю, потому как ваш социальный эксперимент видится мне полнейшей катастрофой. Но я не настолько наивен, чтобы верить в благие намерения немцев. Войну против России они ещё до вас начали и цели свои с тех пор не поменяли. Им земли наши нужны, да что бы мы не мешали немецкому