Война и любовь. Сергей Бакшеев
схватил брата за грудки:
– Оля с Юрой из-за тебя! А Кошелеву не трогай.
– Отбой! Включил заднюю. Отъезжаю в укрытие. – Андрей с наигранной усмешкой поднял руки.
Олег оттолкнул его.
– Ты с бойцами себя не равняй. Боевые хлопцы сейчас с нациками сражается.
– Пусть подольше сражается.
– А тебе победа без надобности?
– Пока недвижку не скупил, а потом больше всех радоваться буду.
– Ну ты и гнида!
– Бизнесмен. Город часто обстреливают?
– Постоянно.
Андрей удовлетворенно покачал головой:
– Паника мне на руку. «Три кабана» еще работают?
– А шо, мои пельмени тебя не устраивают? Посуду помой.
– Мария Федоровна Синица по-прежнему директор?
– К журавлям за кордон не подалась. Сидит ровно в мягком кресле, блестит золотом.
– Зайду к ней побалакать. Она за богатых клиентов больше тебя знает.
– Топай. Может Мишку Штанько там встретишь. Он нынче при деньгах.
– Заступ вышел? Как так? – удивился Андрей.
– ЧВК. Штурмовой отряд! – крикнул Олег, покидая квартиру.
Андрей сгреб посуду в раковину, включил воду и посмотрел в окно, как брат отъезжает на службу. Та же машина, то же звание, та же квартира с той же мебелью. Тарелки в раковине накренились, отраженная струя воды брызнула жиром ему на рубашку. Андрей чертыхнулся – у него даже нет сменной одежды! Возьмет у брата, старую. Но скоро у него будет всё новое!
Глава 16
Около восьми утра оперативники лейтенант Колесников и капитан Петрук поджидали своего шефа майора Мешкова в беседке для курения на территории отдела полиции. От молодого Колесникова пахло лосьоном после бритья, он просматривал новости в телефоне и выглядел бодро. Небритый сорокалетний Петрук с отвращением курил. Ему были противны и сигарета, и муть в голове, и кислые спазмы желудка. А тут еще возглас Мешкова пронзил висок, как стрела.
– Привет, орлы! – Мешков вошел в беседку и уловил болезненную гримасу на лице капитана. – Петрук, ты шо, с бодуна? У-у, не дыши на меня.
– Батю схоронил, – в качестве оправдания напомнил капитан.
Мешков смутился. Как-то напрочь вылетело из головы, куда вчера отпрашивался подчиненный. Проститься с родными – святая обязанность. Но помнил Мешков и то, что отец Петрука проживал в Писаревке, где и скончался. Город хоть и рядом, меньше двадцати километров, но это уже заграница – Украина.
– Ты шо, в Писаревку мотался?
– Куда там! Раньше на велике раз плюнуть, а нынче… Эх! – Петрук долгой затяжкой испепелил сигарету до фильтра и кинул в урну.
– А как же похороны?
– По видео сестра подключила. Все родичи тамочки, а я туточки.
– Сестре не боязно? За связь с российским полицейским огребет от СБУ.
– Еще скажи, шо у меня племяш с ихней стороны воюет.
– А шо, воюет?
– Отвоевался. Без ноги.
Петрук облизнул пересохшие губы. Мешков вошел в положение.
– Петрук,