Zомбак. Слава Крох
паутиной и надоедливыми мошками, кидающимися прямо в глаза. Мышцы предательски ноют, кости хрустят. Машинально проверяю уведомления в телефоне, надеясь, что смена нашего местоположения повлияет на интернет. Не влияет. Всего какие-то две хромые палочки сети на то, чтобы дозвониться, никаких тебе тяночек во «Вконтакте» и «Эльфиской песни» на «Ютьюб».
– Долго еще? – закидываю вопрос в растянувшуюся по дороге толпу.
– Километр, – ответ приходит откуда-то из середины.
Меня вполне устраивает. Правда, давно я так много не ходил, давно не выбирался ни в какие походы. Даже сейчас, будучи заключающим колоны, не могу понять, что именно заставило меня согласиться. Еще раз отыскиваю взглядом Веронику. «Она? – спрашиваю у себя. – Ну нет, это она ради меня осталась бы дома, если бы я захотел…» Ника тем временем поравнялась с другой девчонкой, идут вместе, хохочут. Отчего-то улыбаюсь. «Может, и ради нее. С нормальными людьми она живее, – продолжаю размышлять. – Вот только мне их не догнать. Я в дерьме».
По раннему настоянию Вероники кручу головой в поисках лесной красоты, но натыкаюсь только на фейспалм. Чуть ли ни под каждым кустом виднеются разбросанные влажные салфетки, жестяные банки из-под пива и газировки, презики. На открытых полянках – места бывших привалов с пищевыми отходами, разлагающимися десятки лет. Кое-где встречаются предметы одежды и брошенные ботинки – один от пары, как полагается. От деревьев несет сыростью с плесневелым отголоском. Тошнит от резких и чересчур концентрированных запахов, и никакие разноцветные листочки не помогут исправить положение.
Мы останавливаемся на точно такой же поляне, что была и там, где припаркованы машины. Но все довольны походом, сбрасывают рюкзаки и устало разминают плечи. Я, как стоял, так и падаю в траву, смотрю на покачивающиеся верхушки сосен. Гул в ушах затмевает хрустящие шаги ботинок по сухим веткам. Лежу. Желудок скручивает. Запихиваю первую попавшуюся тростинку себе между зубов и начинаю ее крутить, чтобы хоть как-то отвлечься от голодухи.
– Привет.
Мельком смотрю на источник «привета», после чего закатываю глаза.
– Привет, – бормочу я.
– Ты ведь Слава, да? – спрашивает девчонка, сев рядом со мной по-турецки. Ее рыжие волосы напоминают мне Мэри Джейн из первого человека-паука. Грудь у нее тоже выдающаяся. – Тебе сложно, я понимаю. Хочется отгородиться от людей и заткнуть уши. Но это не поможет, Слав. Пойми, тебе нужно открыться, попробовать начать жизнь с чистого листа…
– Хочешь помочь? – прерываю ее.
– Всегда рада, – загорается надеждой девчонка.
– Отсосешь?
Подкладываю руки под голову и с ехидной улыбкой смотрю в ее глаза, полные ужаса. Они практически навыкате от услышанного. «Мэри Джейн» открывает рот, силясь ответить на мою дерзость, но тут же закрывает его, не зная, как наиболее точно сформулировать свой отказ. Напоследок она встает и машет мне перед лицом рукой, надеясь задеть пощечиной, но ее ладонь пролетает мимо. Еще раз согнуться