Пустой Сосуд. Марк Адамов
зубами.
– А я как сказал? Какое ж он малое божество, если он Великий Змей, м-м?
Эши поволок верблюда и повозку поближе к храму. Он подобрался к спинам дальних горожан, как раз когда из-за щитов законников появился их командир. Плечистый вояка лет сорока в сверкающем бронзовом нагруднике и с мечом на широком поясе спустился на пару ступеней и вскинул обе руки, призывая к спокойствию.
– Тронешь Великого Змея – и он тебя проклянёт! – кричал кто-то из толпы.
– Проклянёт! – вторили сразу несколько голосов.
– Он обещал, слышите?! – немолодая женщина взобралась на широкие плечи своего спутника и обратилась к законникам. – Ваш император обещал! Вот с этого самого места обещал!
Командир поправил сползший на затылок бронзовый шлем с красными перьями.
– Я прекрасно помню этот день! – громыхнул он на всю площадь. Для светлолицего он сносно говорил на языке Ашамази. – Его Императорское Величество обещал, что вы и дальше сможете поклоняться Шепзириару, и его слово непреклонно. Поклоняйтесь Змею и дальше. В своих домах и у алтарей. Стройте их на каждом углу, славьте его имя! Но не здесь. Отныне этот храм славит Сандариала, нашего Заступника! Кланяйтесь ему – и будет вам честь и слава, которых вы заслуживаете!
Толпа разразилась возмущённым гулом, а в законников полетели гнилые плоды и даже чья-то обувь. Эши глубоко дышал, чтобы умерить гнев. Мало-помалу империя отбирала у Ашмазиры последние крохи гордости. Император обещал, что в царстве не изменится ничего, кроме флагов. Но теперь руки его дармоедов добрались и до Великого Змея.
Но гнев отнимет слишком много времени и сил. Что того, что другого у Эши и так осталось слишком мало. Видимо, не у него одного, раз жизнь остального рынка шла своим чередом. Гружённая папирусом повозка едва протискивалась по забитому людьми проходу меж прилавков. Резкий запах альдеваррских специй обжигал нос, и Эши несколько раз чихнул с такой силой, что слёзы покатились по щекам.
Его путь лежал к южной оконечности рынка, где собирались торговцы из земель Субихаров. Как раз к югу от бескрайнего оазиса Ашмазиры и обитал этот крепкий народ, отличающийся тёмной синевой кожи и угловатыми чертами хмурых лиц. Субихары заняли скалистые расщелины и красноватые каменные отроги Казаратских гор. Они гордо взирали на пустыни свысока и чтили традиции, что были едва ли не старше Ашмазиры. Во всяком случае, пока жадная хватка императора не добралась и до них.
– Здравствуй, Бахру! – воскликнул Эши, увидев за широким прилавком знакомое лицо с паутиной тонких шрамов. – Да хранит тебя Великий Змей.
– У Змея нынче не лучший день, – торговец кивнул в сторону храма, где выкрики становились всё громче.
Бахру был таким же бурокожим ашмазирцем, как сам Эши – долговязым и круглолицым, с жёсткими чёрными волосами и проницательным взглядом карих глаз. Вот уже лет тридцать он следовал проторенной тропой от озера Ашамази к субихарским городам, где его знали все старожилы. Туда он вёз целые