Он звал волков. Эли Ро
него всего лишь растяжение. Проведет пару дней в постели. Все будет хорошо.
– Знаю.
– Вот видишь.
– Просто… Ты не почувствовал этого?
– Чего именно?
Улла сглотнула и положила ладони поверх рук Йоргена.
– Страха? Паники?
Йорген сделал шаг вперед и крепко обнял жену. Она прижалась щекой к его животу, закрыла глаза и зашептала:
– Я всегда так боюсь за них обоих. Стараюсь не думать о плохом, но я не переживу, знаешь, если что-то случится. Извини. Я знаю, что надумываю, но не могу перестать. Иногда это сводит меня с ума.
– С ними все будет в порядке, Улла.
– Откуда ты знаешь? От нас ничего не зависит. Мы не можем ничего контролировать.
– Послушай, Мартен и Клеменс умные и сильные мальчики. Они не позволят друг другу попасть в беду, а еще, как выяснилось, у них есть прекрасные друзья. Мы хорошо воспитали наших детей. Они знают, что не всему в этом мире стоит верить. Мы с тобой не всесильны – это так, но ведь и никто не всесилен. Это нормально, что ты переживаешь. Я тоже беспокоюсь за них, но стараюсь мириться с этим. Мы их родители, Улла. Мы всегда будем ощущать эту тревогу, но кроме нее есть и другие чувства. Правда же?
Улла чуть отстранилась, подняла голову, чтобы посмотреть мужу в глаза. Йорген всегда хорошо подбирал слова. Он был ее крепким якорем, ее поддержкой.
– Правда, – сказала она и слабо улыбнулась.
– Налить тебе вина?
Улла покачала головой.
– Можешь сделать мне чай?
Йорген поставил чайник, взглянул на часы и прислушался. Сверху не доносилось ни звука. Обычно в это время в комнате Мартена играла негромкая музыка.
– Половина одиннадцатого… Спят? – он с сомнением посмотрел на жену.
– Обведи сегодняшний день в календаре красным.
– Так и придется.
Улла немного расслабилась. Она чувствовала, что напряжение медленно отпускает ее. Когда Йорген поставил перед ней кружку жасминового чая, она выдохнула и мысленно сказала самой себе: «с твоими детьми все будет хорошо».
Дети не спали. Мартен сидел в комнате брата, забравшись с ногами в его постель. Клеменс лежал, стараясь не двигать больной ногой. Отец наложил ему повязку, мама принесла на ночь теплого молока. Все это случилось уже после того, как родители его отчитали. Вообще-то Клеменс редко расстраивал родителей. Куда больше хлопот им доставлял подрастающий Мартен. Клеменс же всегда ужасно переживал, если делал что-то, что заставляло родителей переживать или злиться.
– Не мог другое место выбрать, чтобы спрятаться? – сердито спросил Мартен.
Клеменс встретился с ним взглядом.
– Там было мало места…
– Не надо было играть.
– Почему?
Мартен возвел глаза к потолку.
– Ты соображаешь или нет вообще? Мама перепугалась не на шутку. Я видел.
– Но…
– Если бы ты шею сломал, а не просто ногу подвернул? Что тогда? А?
Отчитывая брата, Мартен на мгновение испытал