Неискушённый. Юрий Ель
на Бонхомме:
– Альва, господин.
– Удивительно! И для чего тебе имя? Души в тебе нет, как и жизни. Ты просто… предмет. Вещь.
Гонец, ничуть не обидевшись, ответил всё с той же неестественной улыбкой:
– Альва. Моё имя Альва, господин.
Бонхомме вздохнул, закатив глаза, и пробубнил:
– Ещё и безмозглый.
Диалог не задался. Всё-таки с фарфоровой куклой поговорить было не о чем. И оставшиеся пару минут подъёма Антал летел молча, пока ноги его наконец не ступили на твёрдую поверхность. Оказались они прямо перед входом во дворец. Великан из серого гранита тянулся к небу, едва не касаясь его острыми крышами башен. К нему прилегали великолепные сады. Антал озирался по сторонам, с неподдельным интересом рассматривая окружение. Здесь было много цветов, и в воздухе стоял их свежий аромат. Бонхомме прикрыл глаза на миг и сделал медленный, глубокий вдох. А потом прислушался: стояла тишина, нарушаемая лишь пением птиц.
Лёгкий ветерок осторожно коснулся длинных каштановых волос Антала, качнув их. Летняя вечерняя прохлада расслабляла. Хотелось остаться в этом мгновении навсегда. Близость Дворца Дезрозье вызывала спокойствие. Его энергетика нежно забиралась внутрь и ласкала саму душу, баюкая и утешая. Казалось, это была самая настоящая колыбель. Бонхомме и подумать не мог, что сможет чувствовать себя здесь – на территории врагов – настолько одухотворённо. Он открыл глаза и вновь окинул дворец заинтересованным взглядом. Что же это за место? Что оно в себе таит? И что за люди такие – правящая семья?
Альва, который всё это время продолжал держать его за руку, вдруг потянул, повторив в очередной раз:
– Господин Бонхомме, мне было велено доставить вас во дворец.
– Да ты что! – съязвил Антал в ответ. – А я и не понял!
Гонец засеменил по вымощенной камнем дорожке, направляясь к внушительным дверям. Вдвоём они поднялись по гладким гранитным ступеням, оказавшись прямо перед входом. Мальчик громко постучал. Долго ждать ответа не пришлось. И стоило дверям с жалобным скрипом отвориться, гонец тут же отпустил руку Антала, по всей видимости решив, что миссия его выполнена. Альва тут же ушёл куда-то вглубь дворца, оставив гостя на пороге. А Антал так и замер на месте, осматриваясь. Внутри было прохладно. Полумрак разгоняли горящие свечи – тут и там глаз натыкался на вычурные канделябры. Под ногами – начищенный до блеска тёмный мрамор. Антал без труда мог разглядеть в нём своё отражение. На стенах красовались огромные картины в золотых рамках с искусной резьбой. Среди пейзажей и портретов удалось разглядеть и написанные на холстах события прошлого, а ещё лик божества, которому, несомненно, правящая семья и добрая половина Эрхейса поклонялись. Поклонялся ему и Антал.
Бонхомме вдруг осознал, что все окна были плотно зашторены. По крайней мере на первом этаже. Внезапно со стороны донёсся натужный вдох. К Анталу вдруг сделал шаг появившийся откуда-то дворецкий. Казалось, тот всё это время был