Фабрика. Карина Илларионова
да, правильно говоришь, – легко согласился отец, не поднимая глаз от бумаг. – Тогда его, пожалуй, переведу на распиловку. Ну а второй… Второй – твой Синицын.
Саша перестала дышать.
Лёша недоверчиво посмотрел на отца.
– Синицын? – отрывисто спросил он. – Серёга? Ты чего? Это же и его проект, мы вместе всё делали, а ты его увольняешь?
Отец неприятно усмехнулся:
– Ну вот я и подумал, что парень способный. Не стоит ему время терять на упаковке.
– То есть ты его двигаешь вверх? – уточнил Лёша.
– Нет, не двигаю, – сказал отец и раскрыл папку в новом месте. – Увольняю. И очень надеюсь, что после того, как я всё объясню, ты не только одобришь моё решение, но и прекратишь с ним все личные контакты.
В комнате повисла тишина.
– О чём… – попыталась спросить Саша, но голос сел. Она откашлялась и продолжила: – О чём ты говоришь, папа?
Отец окинул её усталым взглядом и передал папку.
– Посмотри, если хочешь, – разрешил он, повернулся к Лёше и мрачно продолжил: – Проблема в следующем…
1 апреля 2005 г.
Лёша щелкнул кухонным выключателем и отпрянул назад, схватившись за левую половину груди.
Саша, стоявшая у окна, невольно улыбнулась.
– Один‑один, – сказала она.
– Ты чего тут в такую рань, мел… – Лёша запнулся. – Ты чего в такую рань встала, Саш?
– Я даже не ложилась, – призналась она. – Не могу спать.
– Опять?
– Что?
– Ты опять не спишь? – тихо спросил Лёша, садясь за обеденный стол.
Саша вздёрнула брови:
– Опять?
– Как в декабре.
Как в декабре. Ничего себе. Неужели он что‑то замечает?
– Как в декабре, – согласилась Саша.
– Что случилось?
Она пару секунд смотрела на брата. Искушение рассказать ему было почти непреодолимым, но это стало бы ещё более мерзким поступком, чем всё то, что она творила в последние месяцы.
Понимаешь, Лёша, тут такое дело… На Новый год я хотела прыгнуть с крыши, потому что вы все тогда меня бесили и не понимали, хотя вы и сейчас меня не понимаете и бесите. Но сейчас я уже не собираюсь прыгать, нет‑нет, не беспокойся! Так вот, перед этим я решила заняться сексом с Синицыным. Ну как решила, так получилось, почти случайно… Но тридцать первого декабря он отказался, а я подумала, что сначала всё‑таки с ним пересплю, а потом прыгну. Но у меня не получилось затащить его в постель, он всё время нёс чушь про мой возраст и что до восемнадцати нельзя, и теперь мы с ним что‑то вроде друзей. Мне с ним хорошо. Было хорошо. Он всегда меня слушал, всегда ждал, кажется, я была ему нужна, и он мне тоже был нужен, хотя я его совершенно не понимала. Кстати, не злись, что он тебе не говорил, это я его попросила… Но теперь благодаря папе я знаю, в чём его проблема и почему он так странно на меня реагирует, и я не понимаю, что теперь делать и как дальше жить. Может, дашь мне какой‑то совет?
– Собака, – сказала Саша вслух. – Помнишь, у тебя была игрушечная собака?