Светлый град на холме, или Кузнец. Татьяна Вячеславовна Иванько
хорошо… Милый, как хорошо, что ты вернулся.
– Не оставляй меня больше одну, милый, никогда, – прошептала я, приникая к нему.
Он мягко обнял меня, целуя мои волосы, я чувствую его дыхание, я слышу его сердце, вот оно, рядом с моим…
…Она обняла меня, вся прижавшись ко мне. Я как бьётся на шее её пульс, я чувствую её тепло, её всю. Даже одиночество, обступившее её без меня в этом чужом для неё тереме. И она лжёт? Как ты можешь, мама?!..
В эти минуты, тихо обнимая друг друга, слушая, и слыша дыхание, и сердца друг друга, мы оба ощутили себя единым и неразделяемым больше существом.
Мы стали теперь совсем другими людьми, не теми, кем мы были ещё месяц назад. Раньше, она и я, были двумя, теперь мы – одно. И мы почувствуем всё, что происходит в наших сердцах без слов…
… Мы все шестеро, с молодыми йофурами были в Брандстане, а Агнета осталась в Сонборге. За неделю или чуть больше до нашего отъезда, она вдруг пришла ко мне в горницу. Это было начало ночи, я ещё не спал…
Я не раздумывал, почему она пришла. Но это выбор в мою пользу, значит, она предпочла меня Рауду, значит, я счастливец и победитель в нашем с ним соперничестве. Я не только будущий воевода конунга, но и в любовном споре победитель.
Только одно удручало меня немного, Агнета была неизменно грустна со мной, молчалива и никогда не оставалась надолго, убегая к себе. Но это я мог понять – не хотела, чтобы кто-нибудь узнал о нашей связи до возвращения йофуров, которые должны будут поженить нас. И здесь, в родном для меня Брандстане, я впервые скучал, я скучал без моей милой…
…За пару дней до отъезда ночью ко мне постучала Агнета. Я открыл, и она неожиданно бросилась мне на шею. Ошарашенный, я обнял её, чуть-чуть отстраняя:
– Ты что? Что-то случилось? Тебя кто-то обидел? Гуннар?! – я готов был броситься к нему, если он обидчик, и тут же изрубить в куски. Ведь только сегодня утром я сказал матери, что хотел бы жениться на Агнете.
Но линьялен Сольвейг чуть не задохнулась от возмущения:
– Ты, потомок Торбрандов, и ублюдочная дочь служанки?! – её глаза заблестели гневом, губы скривились чуть ли не с отвращением. Ты ума лишился? Или глупостей, каких натворил с ней, пока мать занята целые дни?!
– Я не мальчик, мама, чтобы ты отчитывала меня, – вспыхнул я. – И Агнета не дочь служанки, а наперсница дроттнинг.
– Дроттнинг ещё нет, даже Самманланда ещё нет, ещё я правлю Сонборгом и, как линьялен Сонборга, я запрещаю тебе даже думать об этом. Вот будет у вас дроттнинг, её и проси благословить твой брак.
Другого ответа я и не ожидал от моей матери, но сказать ей о своих намерениях должен был. И вот, когда у меня появились такие намерения, Агнета вдруг ночью явилась ко мне и будто не в себе.
Когда я понял, зачем она пришла, я обнял её, но без малейшего намерения воспользоваться овладевшей ею слабостью, зачем же я буду раньше времени портить девушку, которую намереваюсь взять в жёны. Я отвёл Агнету на женскую половину в её горницу, поцеловал в щёки у дверей:
– Не думай,