Иисус Неизвестный. Дмитрий Мережковский
научная критика в Германии, за последние 25 лет, очищая эти авгиевы конюшни религиозного и исторического невежества; но если так дальше пойдет, как сейчас, в послевоенном одичании, в «комсомоле», уже не только русском, но и всемирном, то скоро новые горы навоза нагромоздятся в конюшне, и, может быть, сам Геркулес задохнется от смрада.
XVII
Иисус – дохристианский, ханаано-эфраимский бог Солнца, Joschua (Древс); Он же – Иисус Навин, или патриарх Иосиф, или Озирис, или Аттис, или Язон; Он же – индийский бог Агни – Agnus Dei, или, наконец, только «распятый призрак» (Робертсон).[28]
Вертится, как в бреду, калейдоскоп всех мифологий или просто глупостей, радужных, на черном поле невежества.[29]
Всем, у кого есть исторический глаз, слух, вкус, обоняние, осязание, бесконечно вероятнее, что такое единственное в мире явление, как Христос, было в действительности, чем то, что оно измышлено, сотворено людьми из ничего, и что неизвестные хитрецы-обманщики или обманутые дураки создали нечто, столь же действительное, но неизмеримо более новое, преобразившее духовный мир человечества, чем система Коперника.[30]
XVIII
Кто же, кроме самого Иисуса, мог «сочинить», создать Иисуса? Община простых людей из народа, «сельских и неграмотных»? (Д. А. 4, 13). Это невероятно, но еще невероятнее, чтобы живейший из человеческих образов составлен из разных мифологических веществ в ученой реторте тогдашних философов. А если бы историческую личность Иисуса создавал поэт или целая община поэтов, то это было бы возможно только под тем условием, чтоб поэт изображал в Нем себя самого или община поэтов – себя самое; тогда Иисус – поэт и поэма, творец и творение вместе. Или, другими словами: если бы Иисус не был так велик и даже больше, чем изображают Его евангелисты, то их собственное величие – необъяснимейшее чудо истории. Этим тайна Его только отодвигалась бы и делалась еще неразгаданнее.[31]
Это значит: вопрос, был ли Иисус, – при малейшем углублении, сводится к другому вопросу: мог ли не быть Иисус, если такой образ, как Его, дан в такой книге, как Евангелие?[32]
XIX
«Он был» – это никем из ближайших к Нему вне христианских свидетелей не сказано с нужной для научной критики ясностью – вот один из главных «мифологических» доводов. Так ли он силен, как это кажется самим «мифологам»? Чтобы это узнать, надо сначала ответить на три вопроса.
Первый: когда начинают говорить об Иисусе внехристианские свидетели? Прежде чем религия не делается видимым явлением историческим, что произошло для христианства к первой четверти II века, историки не могут говорить об основателе религии. А так как именно с этого времени и начинаются свидетельства римских историков об Иисусе, то отрицательный довод по времени, – слишком поздно заговорили, – падает.
Вопрос второй: много или мало будут о Нем говорить? Очень мало. Стоит ли просвещенным людям тратить много слов на темного варвара, за сто лет, в далекой провинции, распятого
Guingebert, Le problème de Jésus, 141, 135, 158, 139. – Schweitzer, 485. – Jülicher, Hat Jesus gelebt? 6–7; 35. – Юлихер называет Иенсенову теорию об «Иисусе-Гильгамеше» слишком вежливо «безграничною наивностью, granzenlose Naivitat». Сам Иенсен потом испугался и малодушно от нее отрекся.
Вот образцы невежества. Вместо 14 поел. Павла Древc считает 13, включая Евр., и полагает, что Q (Quelle, досиноптический источник) – общий не только для Мт., Лк., но и для Мрк.; следовательно, незнаком с «двухисточниковой теорией», Zweiquellentheorie, хотя бы по школьной книжке Wernle. Древс (так же как Смит) ссылается на «дохристианское» будто бы упоминание о «боге Иисусе» в гимне Наасеян (Hippol., Philos., VI, 10) от III века по Р. X. – Weinel, Ist das liberale Jesus-Bild widerlegt, 7, 8, 93, 96. – Мы хорошо знаем, что упоминание того же имени «Иисус», в магическом папирусе Wessely, относится не раньше чем к IV веку по Р. X.; но так как, по мнению Смита, «нет основания не полагать, что оно гораздо древнее и даже до Р. X.», то на одной из ближайших страниц он относит его уже к «глубочайшей древности», чтобы построить на этом отсутствующем основании весь карточный домик своей теории о «дохристианском Иисусе». Стоило, однако, научной критике лишь дунуть на этот домик, чтобы он рассыпался. – W. Smith, I.e. – Jülicher, l. с., 3.
Тот же Смит, путая две евр. буквы, мягкое Z и твердое S в словах Nazara, – «Назарет» и nosrim, naser, «охранять», «сторожить», основывает на этой путанице всю свою теорию о том, что исторического города Назарета никогда не существовало, имя же его заимствовано от мифического бога «Назорея» – «Охранителя», «Сторожа» – W Smith, 1 с 46–47 – Weinel, l с, 96 – Столь же грубо-невежественна ссылка его на свидетельство Епифания о назореях, «дохристианских» будто бы еретиках – Weinel, 101
Kalthoff утверждает, что еванг. предание не могло образоваться в Палестине, на том основании, что изображения и надписи кесаря не было на тамошнем динарии не подозревая, что в Палестине чеканилась только медная монета, а золотая и серебряная (динарий) шла из Рима и, следовательно, была с изображением и надписью кесаря.
Кажется, и этих капель достаточно, чтобы почувствовать вкус всей воды в этом море невежества. А вот и нечто, может быть, похуже Смит считает упоминаемого Павлом (Гал, 1, 19), «брата Господня», Иакова, Иисусовым «братом по вере» – Loofs, Wer war Jes. – Chr.? 26, приводит отзыв врача, что мнение это есть «начало помешательства». Как «мифологи» могли дойти до него, понятно: об одно упоминание о «брате Господнем» разбивается вся «мифология».
Soden, 1 с, 5, 24 – Был ли Иисус – вопрос не более и не менее возможный, чем был ли Сократ или Александр Великий Оба, Иисус и Сократ, не оставили о себе никаких письменных памятников. Почему бы Сократу, в диалогах, не быть олицетворением эллинской мудрости? Имя «Сократ», значит «Обладающий спасением», так же как имя «Иисус», значит «Спаситель». Слишком явные противоречия Платона и Ксенофонта в изображении Сократа и в передаче слов его не доказывают ли, что за ними нет никакой исторической личности, что это лишь два «мифа» об одном «культовом боге Спасителе»? Легкий научный вывод отсюда Сократ – Иисус эллинский, Иисус – иудейский Сократ. Так же дело обстоит и с Александром В. Имя «Александр» значит «Отразитель», «Победитель мужей» (Männerabwender) Не сплетаются ли в нем мифические черты Аполлона, Ахиллеса и Диониса? «Большого научного смысла, чем такие детские игры в сравнительную мифологию, не имеет и вопрос, был ли Иисус».
«Был ли Христос?» – спросил Наполеон Виланда на придворном балу в Веймаре, во время Эрфуртского конгресса, в 1808 г – «Спрашивать об этом так же нелепо, как был ли Юлий Цезарь или ваше величество», – ответил Виланд. – «Очень хорошо сказано», – ответил Наполеон и отошел, улыбаясь – Alb Schweitzer, 445 – Hase, 9.
Joh Weiss, Die Schriften des N. T., I, 70 – E. B. Allo, Le scandale de Jésus, 127.
Jülicher, 31 – Очень умно говорит Ориген (De princip, IV, 5) «Признак божественности Христа есть уже то, что в столь короткое время – год и несколько месяцев – весь мир наполнился Его учением и верой в Него». В самом деле, за эти месяцы сделано то, что продолжается до сего дня и, вероятно, продолжится до конца времен.