Жанна д'Арк. Дмитрий Мережковский

      вижу, и в аду, мучимых грешников;

      ада боюсь, рая хочу, —

      могла бы сказать и мать Жанны, так же как мать тогдашнего поэта, Франсуа Виллона.[94]

      Отче наш, Богородица, верую, – этим молитвам выучилась Жанна от матери.[95] Слышала от нее и легенду о Михаиле Архангеле, и жития св. Катерины и св. Маргариты. Видеть их могла и на первых выходивших тогда из-под печатного станка картинках, разносимых по селам и городам книгоношами, и в церкви на иконах, где св. Маргарита с кропилом в руке попирала главу Дракона, Змия древнего: «семя Жены сотрет главу Змия».[96]

      «Радуйся, Катерина Святейшая, Дева Пречистая и Прекрасная! Я – Архангел Михаил, посланный Богом, чтобы тебе возвестить, что ты победишь их и получишь венец от Господа», – говорит св. Катерине на суде Архангел.[97]

      «Так же и мне скажет» – знает – помнит Жанна. Из дому бежит св. Маргарита в мужской одежде и остригши волосы.[98] «Так же убегу и я» – помнит Жанна. «Умер Иисус за меня; умру и я за Него», – говорит св. Маргарита палачам своим. Тело ее сожжено огнем, а душа вознеслась на небо в образе Белого Голубя.[99] «Так же будет и со мной» – помнит Жанна.

      VI

      К западу, в полуверсте от селения Домреми, находился на холме древний, дремучий лес, куда никто не ходил, от страха кабанов и волков, а у подножья холма, в смородинных кустах, – источник «Добрых Фей Господних», как называли его поселяне, может быть желая окрестить этих древних богинь, «Лесных и Водяных Госпож», то благодатных, то страшных, подкидывавших в колыбели младенцев «судьбы-жребии».[100]

      Тут же, на лесной опушке, находился очень старый, дремуче-тенистый и развесистый бук, «Дерево Фей» или «Май-Прекрасный».[101] «В старые годы Госпожи Лесные водили хороводы по ночам, под Маем-Прекрасным, но теперь уже из-за грехов своих не могут этого делать», – сказывала Жанне одна из ее крестных матерей, а другая своими глазами все еще видела в лунном свете пляшущих Фей.[102] Но Жанна сама их не видела и не верила в них, или боялась верить, думая, что это «грех», «колдовство».[103]

      Юноши и девушки сходились по ночам у Смородинного источника, пили из него целебную будто бы воду, вешали венки на ветви старого бука, «Мая-Прекрасного», и, так же как Феи, водили под ним хороводы.[104] С ними плясала и Жанна, но только в раннем детстве, а потом перестала, тоже боясь «волшебства», и, вместо Фейного дерева, вешала венки перед изваянием Богоматери в находившейся тут же часовне.[105]

      Точно такое же Фейное дерево осеняло и черный камень-бэтиль у часовни Пью-Велейской Черной Девы Матери: вот, может быть, почему боялась Жанна волшебства Мая-Прекрасного.

      VII

      «Выйдет некая Дева из древнего Леса Дремучего, чтобы исцелить Францию от многих ран», – это пророчество слышала в детстве Жанна и в шуме Дремучего Леса, и в шелесте книжных листов: