1937. Русские на Луне. Александр Марков
они, к взаимной радости, расстались.
Томчин чуть двинулся телом вперед, навис над столом, почти лег на него, а край врезался в грудь, из-за чего дышать стало неудобно, дотянулся до телефона, сорвал трубку, точно обезглавил. Телефонная трубка соединялась с корпусом скрутившимся в спираль тонким резиновым проводом, похожим на очень важную артерию в человеческом теле. Томчин несколько раз нажал на рычажок.
– Соедините меня, пожалуйста, с Шагреем.
Сказал он это с придыханием, будто у него астма, откинулся назад, уперся в спинку кресла. Сидеть стало посвободнее. Он сделал несколько глубоких вздохов, упиваясь ими. Следующие слова дались ему необычайно легко, потому что не находили уже никаких препятствий, мешавших выбраться им на свободу.
– Добрый день, Николай Георгиевич. У меня хорошие новости. Я нашел человека на главную роль. Думаю, что через пару-тройку деньков приступим к съемкам.
– Превосходно. Завтра утром приеду. Кое-что надо отрегулировать в тренажерах, – послышалось в трубке, в сопровождении потрескивания и щелчков, будто ответ был записан на патефонной пластинке.
– Буду рад вас увидеть. Вы не хотите знать – кого я отыскал?
Томчин расплылся в улыбке, будто в эту секунду его мог кто-то видеть, но для этого ему надо было либо дверь кабинета открыть, глядишь кто-нибудь из проходящих мимо и бросил бы на него взгляд, не убоявшись гнева Томчина за такую дерзость, или поступить еще проще – собрать совещание.
Он позволил себе в голосе проскользнуть мягким интонациям. Обычно в его голосе была только жесткость – только так можно управлять студией. Иначе начнет давать сбои, как ржавеющий механизм.
– Неужели я знаю?
– Думаю, что да. Это Шешель. Помните был такой гонщик, а впрочем, когда он выступал, вы, вероятно, еще в гимназию ходили. Очень известный гонщик был. Императорский приз в одиннадцатом году выиграл, – Томчин точно хвастался, будто все заслуги Шешеля принадлежали и ему тоже, – я об этих гонках фильм снимал. На войне Шешель прославился как воздушный ас.
– Я, знаете ли, в гимназии за гоночными соревнованиями следил. Мы брали большой лист бумаги, расчерчивали его на графы, писали фамилии гонщиков и места, которые они занимали на тех или иных соревнованиях. Я помню Шешеля и по тем временам. Читал о его военных успехах. Очень хорошая кандидатура. Как вам удалось его найти?
– О, это мой секрет. Итак, до завтра. Буду вас ждать.
– До завтра.
Когда он положил трубку, на лице его появилось мечтательное выражение, а взгляд уставился на противоположную стену, точно за спиной у него стоял проектор и вместе с солнечными лучами в окно вливались кадры из его еще не поставленного фильма. Но войди кто сейчас в кабинет Томчина и посмотри они на стену, ничего кроме старых, уже начинающих желтеть плакатов не увидели бы.
Нос уловил аромат пирожных, пропитавший уже весь воздух. Он въелся