Тайный сообщник. Брэм Стокер
как все разошлись, вы вышли сюда с каким-то джентльменом. Вы говорили о звездах.
С мгновение она удивленно смотрела на меня, потом рассмеялась.
– Так вы ревнуете к нашему дорогому Водри?
– Значит, это был он?
– Конечно.
– И как долго он здесь пробыл?
Она опять рассмеялась.
– А вас, я смотрю, это не на шутку задело! Он пробыл здесь четверть часа – может, чуть больше. Мы немного прогулялись. Он говорил о пьесе. Вот и все. Только ради этого я пустила в ход свои чары.
Однако этот ответ меня не вполне устроил, и я продолжал:
– А что Водри делал потом?
– Понятия не имею. Я оставила его и отправилась спать.
– И во сколько же вы ушли?
– А вы? Помнится, я рассталась с мистером Водри в десять двадцать пять, – сказала миссис Эдни. – Я зашла в гостиную за книгой, которую там забыла, и взглянула на часы.
– Иными словами, вы с Водри бесспорно находились здесь с пяти минут одиннадцатого до десяти двадцати пяти?
– Ну, без споров не обошлось, но нам было очень весело. Ou voulez-vous en venir[7]? – спросила Бланш Эдни.
– А к тому, моя дорогая, что, пока ваш спутник проводил с вами время на террасе вышеописанным образом, он также ухитрялся сочинять пьесу, находясь в своей комнате.
Бланш резко остановилась, и ее глаза заблестели в темноте. Она спросила, уж не хочу ли я уличить ее во лжи, и я ответил, что, напротив, готов подтвердить ее слова: их правдивость и делала этот случай таким интригующе любопытным. Она заявила, что согласится со мной, если я смогу подтвердить правдивость своих слов. Это мне удалось без труда: я подробно описал ей, как искал рукопись – ту самую рукопись, мысль о которой в ту минуту как будто начисто изгладилась из ее памяти (по причине, ясной мне только теперь).
– Разговаривая с ним, я совершенно о ней забыла… забыла, что послала вас за нею. Он полностью реабилитировал себя за недавнее фиаско в гостиной – он пересказал мне всю сцену, – призналась Бланш. Слушая о моих поисках, она опустилась на скамью. Я уселся рядом, и она подвергла меня короткому перекрестному допросу, а затем вновь рассмеялась: – Ох уж эти причуды гения!
– Да, в самом деле! Они еще непостижимее, чем я предполагал.
– О эта непостижимость таланта!
– Ну вы-то должны знать о ней все, а вот мне это в диковинку.
– А вы абсолютно уверены, что это был Водри? – спросила моя приятельница.
– Кто же, если не он? – гнул я свое. – Неизвестный джентльмен, точь-в-точь похожий на Водри и, как и Водри, предающийся литературным занятиям, сидит в поздний час за столом в его комнате и что-то пишет в темноте… Разве это было бы не удивительнее того, что сказал я?
– Да, и почему в темноте? – задумчиво произнесла Бланш.
– Коты могут видеть в темноте, – напомнил я.
Ее губы тронула беглая улыбка.
– Он был похож на кота?
– Нет, моя дорогая. Я скажу вам, на кого он был похож – на автора великолепных
А к чему вы клоните?