Варнаки, или сказ о сибирских разбойниках. Наталья Тарасова
жив! – Катя целовала его лицо, руки, по её щекам бежали слёзы.
– Катя! – еле слышно сказал муж.
– Да, родной, я. Я с тобой. Ну, как же так, любимый, не уберёг себя? – Катя прижала руку Власки к своему лицу. – Как себя чувствуешь? Сейчас позову мужиков, увезём тебя на подводе домой – суетилась она.
Власка поверх головы жены увидел огромные глаза незнакомки. В них было столько печали, что дрогнуло сердце грозного атамана. Он чувствовал, что силы прибавляются, но жене сказал:
– Слаб я ещё. Здесь отлежусь. Правда, доктор? – обратился он к Марфе.
Катерина только сейчас увидела, что у печи стоит красивая девушка и печально смотрит на них. Катя встала с колен и подошла к ней. Да, она узнала, это была та самая колдовка, что жила в доме Ивана. Видела её как-то раз, когда соседка послала за ней, чтобы помочь разродиться снохе. Вспомнила, что бабы про неё говорили, будто любую хворь вылечить может.
– Так это ты его лечишь? – Катя с каким-то неприятным чувством смотрела на девушку.
– Да. Ранение серьёзное, – отвернувшись, добавила: – Дорогу может не перенести, вновь кровотечение откроется.
– Ладно, пусть здесь лежит, а я за ним ходить буду, – согласилась Катя.
В избу несмело вошли мужики и с тревогой посмотрели на атамана.
– Ну, слава Богу! – перекрестился Павел, увидев, что атаману лучше. – А то ведь думали, что не жилец совсем.
– Не каркай, Павло!– и Михайло облегчённо вздохнул.
– Вот провизию привезли, самогон. Как просили.
– Самогон? – удивилась Катя. – Зачем самогон?
– Чтобы раны промывать. И, когда боль нестерпимая бывает, внутрь принимать, – спокойно сказала Марфа.
Мужики явно оживились. Было видно, что они рады улучшению самочувствия атамана. Подошли ближе к топчану. Власка поднял на них глаза.
– Сказывай! – обратился он к Павлу.
– Всё нормально, – он с опаской оглянулся на Марфу. Но взгляд атамана был спокоен и как бы требовал продолжения.
– Мужиков определили, – как-то туманно сказал он.
Атаман понял.
– Долю их родне отдайте. Проследите, чтобы всё по-людски было. Помогите, чем надо.
– Ты не волнуйся, поправляйся, – сказал Михайло. – Потом всё порешаешь.
– Ладно, мужики, ступайте. И ты, Катерина, ступай… – голос Власки слабел. – Устал я. Отдохнуть надо. Слаб ещё.
– Нет, я с тобой останусь. Тебе уход да забота нужны, а чуть полегчает, домой свезём. Да, – вспомнила Катя. – Жандармы из городу приезжали с родственником твоим. Про серёжки какие-то спрашивали, мол, где брали? Так я сказала, что ты мне их на базаре в городе купил, но мне не понравились, вот родственнику и подарили.
– Молодец, баба! – похвалил её муж.
– Теперь мне уж точно долго домой нельзя показываться. Жандармы ещё могут приехать. Как я им пулевое ранение объясню? Да и шум, поди, уже поднялся… – голос совсем слабел.
Марфа подошла к больному.
– Оставьте его. Он ещё слаб. Ему покой нужен.
– Да