Приговорённые к счастью. Сергей Матвиенко
рискованная по их наращиванию не особо помогает.
Было неясно, куда вёл Дмитрий, но Бальтазар решил не поддерживать упадническое настроение приятеля.
– Дима, а помнишь лозунги в конторе по найму? «Даёшь тысячелетние стройки!», «Все как один на окраины мира!»… Что там ещё было? – перехватил Бальтазар разговор, желая повернуть его в приятное русло. – Помню плакат: «Труженики дальних рубежей первыми встретят посланников иных миров!» Круглая ракета, похожая на широкий котёл с зажжённым под ним огнём из дюз. Рядом зелёный чёртик с рожками-антеннами, и второй у него из-за спины выглядывает, а в руках обычный ремонтный щуп-трезубец. Видимо, у художника не хватило фантазии на инопланетные устройства. Но очень меня этот плакат напугал: я его совсем новичком увидел.
– Чушь, что первыми их на дальних рубежах встретят, – отмахнулся Дмитрий. – Там меньше всего вероятность: они ведь могут откуда угодно заявиться. Повальное безумие было с этими пришельцами. Какие-то сигналы пришли, и все ждали, когда прилетят инопланетяне. Потом астрономы объяснили сигналы, и всё поутихло.
Бальтазар стал рассказывать, как хохотала Мари, когда увидела, что её папа чертей с плаката крестит и вопит: «Изыди! Не одолеешь, сатана! Горе мне, грешнику…», но Дмитрий его перебил:
– Кстати, ты же понимаешь, что за человек – Вернер?
– Дима, ты куда клонишь? – насторожился Бальтазар.
– Я к тому, что… – Дмитрий замялся. – Ты же вначале у них стажировался, лёд колол в поясе Койпера?
Бальтазар помрачнел:
– Угу, натуральная кабала: трудовые сутки не нормированы, кормёжка – жидкая каша-размазня из общепитовского крана, а вместо положенного отдыха нирвану нам толкали. А я ещё очень идейный был и постоянно с ними об этой глупости спорил. Всё, помнится, Бога защищал. Не вслух, про себя. Вслух боялся, что выгонят: я на Елизавету копил. Жилая капсула забита такими же, как я, одиночками, а поговорить не с кем, да и не о чем. Однообразие с ума сводит, пустота космоса все чувства из тебя выдавливает. Одни неотвязные мысли, жаркие споры с их воспитателями в голове крутятся… Они твердят: «Успокойся, ничего этого нет; мир – иллюзия, как и твоё к ней отношение». Что там ещё?.. «Измени ум, скажи „ом“, ощути пуп, и твоя скудная доля озарится…» Мерзость еретическая! Но, слава богу, на удачном случае я к вам переметнулся.
– Ты хорошо тогда выступил, заявил о себе на весь дальний космос, – усмехнулся Дмитрий.
Бальтазар виновато улыбнулся.
– Но есть маленькое но! – Дмитрий поднял указательный палец. – Компания, в которую ты к нам от Вернера попал, действительно замечательная. Но ты уверен, что, если приспичит, снова туда устроишься, да на хорошую должность?.. Вот я – нет. А с низов начинать ой как не хочется. В общем, к чему я: такого господина, как Вернер, в хороших знакомцах иметь совсем не помешает…
Дмитрий помолчал, помялся и продолжил наставления:
– Ты на него сильно не наседай. Не то чтобы он мне друг и я за него прошу… Скорее он мне приятель по научной