Месть, любовь и некоторые животные. Евгений Кремнёв
в окно. – Ну кто тебя винит! Это жизнь… Ладно… – она соскользнула со стола, повесила сумочку на плечо и, лукаво улыбнувшись, погрозила Ольге пальчиком. – А тебя мы завтра напоим и заставим рассказать как расстаются с невинностью. А то мы с Машкой забыли, как это делается.
– Наташа, замолчи! – Ольга сморщилась и воткнула пальчики в виски. – Меня воротит от твоих пошлостей!
– Наталья Сергеевна! – крикнули из-за двери. Она тут же распахнулась и вошел шофер Толик со вздёрнутым носом Ивана-дурака и ключом зажигания, вечно болтающимся на указательном пальце. – Наталья Сергеевна, сколько можно ждать?
– Стучать нужно, изверг, когда, к дамам заходишь!
– Тут что, туалет?
Ната приподняла плечи, закатила глаза и томно произнесла. – Ах, этот мой кучер!.. Он становится невыносим!..
Она грудью выдавилась вместе с ним из кабинета, успев сделать Ольге ручкой и сказать. – До завтра-а!
Ольга поставила Психею в угол кабинета, в компанию Артемид и Фемид, и, коли уж не работалось, решила пойти наверх к столяру, узнать, как продвигается стенд для новой экспозиции. Выйдя в прохладный коридор катакомбного вида, Ольга зябко повела полными плечиками и cо свету толком не поняла, что там за фигура в конце коридора, а разглядев, сказала себе: ну это уж слишком! – и торопливо зашагала вслед странной девице.
Из, бокового коридора вышла Ната и, незамеченная, пошла в Ольгин кабинет…
…Какая странная красота! И прическа! Вавилон какой-то! И почему она так одета? – Действительно: рыжие волосы незнакомки были уложены в прическу в форме туземной яранги, из-под которой выглядывали удлиненные капли оливковых глаз, черное платье-мини с блестками, с низким лифом -так что видна была ложбинка между грудей – плотно облегало округлости и выпуклости смуглого тела и делало ее похожей экзотическую бабочку, невесть как залетевшую в проплавленное июльским солнцем дребезжащее нутро троллейбуса.
Она поймала его взгляд, приоткрыла рот и провела язычком по алым губам. Намек на жажду известного рода был такой неожиданный и очаровательно-бесстыдный, что Сергей смутился и отвел глаза. Собственная слабость разозлила его, и он в упор взглянул на незнакомку. Та не обратила внимания на вызов, поднялась и подошла к двери. Когда двери раздвинулись, она повела черными каплями в его сторону, невинно улыбнулась и вышла. Секунду поразмышляв, Сергей катапультой, опережая сдвигающиеся створки, вылетел вон.
Незнакомка удалялась до странности быстро. Ее чужеродность стала еще разительней здесь – на погрязшей в обыденности и заполненной флюидами послеполуденной скуки улице. Она была босой. Она двигала руками так, будто гладила пушистые шары.
Сворачивая за угол, незнакомка оглянулась еще раз и, по кошачьи выгнув спину, исчезла.
Не в силах угнаться, он срезал путь и через проходной двор вышел на нужную улицу. Ей некуда было деться, и она должна была быть здесь, и, тем не менее, улица была пуста. Повторив в обратном порядке