Элеонора Августа. Борис Конофальский
поведу. Инженер Шуберт, вы подготовили позиции для артиллерии?
– Почти все готово, – отвечал инженер. – Вырублю ступени, как солнце встанет.
А тут Пруфф и сказал:
– Дозвольте вам возразить, господа офицеры, и вам, господин генерал.
Все молча уставились на артиллериста, ожидая, что он скажет, и тот заговорил:
– А я предлагаю добить ворота до конца и войти в город. Да, я знаю, что такое «каменный мешок», но раз мы о нем знаем, то и неожиданностью он для нас не будет. Возьмем с собой фашины, доски от арбалетных болтов и потихоньку двинемся, посмотрим, что да как, и если они нам подготовили засаду, так просто подожжем фашины, устроим в городе пожар – сушь вон какая стоит, – подожжем, что сможем, да отойдем.
– А бывали ли вы в таких «мешках», дорогой капитан? – с едва заметной издевочкой поинтересовался полковник Эберст.
– Нет, – отвечал артиллерист, – но я такие «мешки» сам устраивал. – И тут же едко добавил, глядя на полковника: – А если среди пехотных офицеров храбрецов не найдется, так я сам готов в ворота штурмовую колонну повести.
Чтобы прервать дискуссию в подобном тоне, Волков сказал:
– Инженер Шуберт, пока ступени не рубите, подготовьте штук сто фашин и щиты из досок, полсотни будет довольно. Может статься, что все это к полудню и понадобится.
Уж никто бы не сказал, что капитан Пруфф душка или, к примеру, приятный человек, но то, что он тверд, как и положено офицеру, и что опытен – тут ни у кого сомнений не возникало. Волков и на секунду не усомнился в том, что если надобность возникнет, то артиллерист станет во главе штурмовой колонны. Другое дело – сможет ли он равноценно заменить офицера-пехотинца? Но встать впереди, под знамя, он точно не испугается.
– Хорошо, капитан, будь по-вашему, – сказал генерал, – если до полудня доломаете ворота, решим, кому пойти в город.
Пруфф, как и всякий самолюбивый человек, всегда радовался, когда выходило по его. И сейчас, кланяясь генералу, он улыбался.
А Волков с едва сдерживаемым волнением думал о том, что колонну поведет сам. Да, сам. Ведь ничто его сейчас так не истязало, как вынужденное генеральское безделье. А еще он находил оправдание себе в том, что у него лучший в армии доспех. Как в таком доспехе отсиживаться в шатрах? Генерал был уже готов идти. «Быстрее бы Пруфф управился с воротами». Единственное, о чем он теперь думал, так это о том, что сказать офицерам, когда они примутся его отговаривать.
Глава 11
Не зря Волков выматывал кавалеристов разъездами, ни коням, ни людям покоя не давал. Знал, что люди устают, что коней мордуют, что злятся на него, что в какой час ни возьми, а половина его кавалерии в седле – объезжает округу. И в этом он никакого снисхождения не ведал, требовал, чтобы все вокруг было изучено. Хватило ему мужицкой засады у реки.
Только-только чуть посветлело после ночи, еще туман не развеялся, еще роса не сошла, бахнула первая пушка по воротам. Генерал едва завтракать сел, а к нему пришел Румениге и сказал:
– Кавалерист