Главная роль. Татьяна Успенская

      Начало жизни – завтрак вчетвером.

      Спиной ощущая всё тот же – преданный доверчивый взгляд, хотя мальчик – в коридоре с Грифом, Лиза варит гречневую кашу и яйца, в духовке разогревает хлеб, накрывает на стол. И ничего нет важнее этого общего завтрака: папа, мама, ребёнок и она.

      Отец приглушённо говорит по телефону. Даже в воскресенье не отдыхает, а сегодня остался с ней.

      – Я не хочу! – отчаянный детский крик.

      Лиза и отец кинулись к мальчику.

      – Чего ты испугался? Я зову тебя завтракать, – голос мамы.

      – Что случилось? – Лиза обхватывает мальчика за плечи и крепко держит их.

      – Я ему сказала: «А теперь идём!» Он подумал…

      – Ясно, что подумал, – говорит отец.

      Наконец все четверо за столом.

      Мальчик уплетает гречневую кашу и яйца и хлеб с сыром, словно давно не ел, а он ел – перед сном – котлету и пюре.

      – Как тебя зовут? – спрашивает отец.

      Странно, ей имя не нужно. Для неё он Мальчик, сын – тот, не родившийся, ещё без имени. Родившийся. Вполне естественно, что сын сидит со своей семьёй за столом.

      Отец спросил имя, и вопрос «что делать дальше» подошёл к ней бездомной собакой.

      Гриф тоже ел свою гречневую кашу с молоком, а на столе ждала его кость.

      Мальчик смотрит на кость.

      Ему лет пять, и в нормальной семье он вполне мог бы ответить на простой вопрос: «Как тебя зовут?»

      – Ты любишь машины? – Отец делает ему бутерброд.

      Теперь Мальчик смотрит на отца. И она глазами Мальчика рассматривает отца. Не тронутые временем волосы, ни одного седого, карие весёлые глаза, тощий, жилистый. Наверняка не эти внешние атрибуты видит Мальчик. Он видит: отец не страшный и под завязку набит историями, как и она, и кивает отцу.

      – У меня много машин, – хвастается отец. – Я чиню их. Хочешь посмотреть, как чиню?

      – С-сейчас? – Мальчик вскакивает.

      Он заикается?

      – Ты от родителей сбежал или из детдома?

      Мальчик снова не отвечает Лизе и снова повторяет своё «Сейчас?», адресованное отцу. И тогда в сцену вступает мать.

      – Тебя ищут. И, если тебя найдут с нами, нас всех посадят в тюрьму. Ты знаешь, что такое тюрьма?

      – У м-меня м-мать в тюрьме.

      – А отец?

      Мальчик пожимает плечами.

      – Значит, ты сбежал из детского дома. – Мать мягко смотрит на Мальчика. – Я – врач. И если покажу в детской комнате милиции документ, что они сделали с тобой, мы сможем попробовать оставить тебя жить здесь. Ты станешь жить с нами, – уточнила она. – Но, если ты хочешь жить с нами, ты должен сам себе помочь.

      – Нет! – Лиза опять обхватывает мальчика за плечи. – Не в детскую комнату милиции надо, в суд. Нужен юрист… нужен знакомый… чтобы нам помог.

      «Суд», «юрист», «знакомый», «связи», «ссуды», «гранты»… – эти слова летали в театре от человека к человеку.