Время перемен. Евдокия Краснопеева
шоковая терапия в начальном периоде заболевания «одуванчиков» может давать весьма положительный эффект. – Я пожала плечами небрежно. – А наша стадия – вообще «предначальная». Как видишь, помогло! Может быть, вылечится – раз и навсегда. – Тараторила я весьма поспешно – «зубы заговаривала», не помогло…
Несравненная капнула в нужном направлении, сразу вогнав совок познания на полный «штык».
– Лиенталь? К-12 двойного «Карлика Че»? Это было два года назад. Ты не можешь ничего из этого помнить, Федра. – Тон превратился в «директорско-ректорский».
Я поморщилась и, нехотя, ответила:
– Они приходят – воспоминания… непрошенными… иногда … – голос мой набрал силу и закончил зло и твердо. – А уж если в том есть потребность – они приходят всегда! ТО, ЧТО ИМЕЛО СВОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ, СОХРАНИТ ЕГО НА ВЕКИ ВЕЧНЫЕ. Восславься, Необъятная!
Я поставила все доступные мне барьеры на каналы связи, время идет, а я еще не решила главную проблему на сегодня – хватит внеплановых общений! Мотнула головой, отыскивая Теодора. Он все ещё бормотал под нос, перечисляя все мои прегрешения… Надо научить мальчишку излагать свои мысли кратко, а так ему и года не хватит… Мимоходом размышляя о планах своего наставничества, вызвала биль. И, когда тот зашуршал у наших ног, подтолкнула Тео в спину, чтобы загружался.
Что ж, милашка, почти час времени – не так уж плохо!
– Я думаю, он – блефует! – сказала я громко.
– Ты о чем? – поинтересовался отрок настороженно.
Молодец, конъюнктуру сечёт – есть о чем беспокоится!
– Ты что-нибудь знаешь о бездействии? – вместо ответа спросила я, мягко отправляя биль в путь.
Мальчишка немного прибавил в зелени от вновь начавшейся болтанки, Я торопилась и направила машину, минуя проложенные трассы, все воздушные ямы были нашими.
– Я бы сейчас побездействовал на кровати немножко, – бормотнул он не очень уверенно, – или на травке… всё равно.
Он ничего не понял.
– Тео, ты говоришь об отдыхе, о блаженном расслаблении мышц.
Небесные очи взглянули на меня с проснувшейся в зрачках искрой мысли. Я почти услышала, как закрутились шестерёнки у него в голове. Со скрипом! Но всё же нездоровый цвет его физиономии немного потускнел, указывая, что послушнику удалось отвлечься от своего внутреннего дискомфорта и переключиться на внешние раздражители – то бишь, на меня.
– Это когда до смерти хочется почесаться, а нельзя?
Восславься! Наконец-то он въехал в нашу проблему.
– Молодец, Тео! Теперь копни поглубже.
Длинные пальца с обкусанными неровно ногтями поскребли макушку сосредоточенно.
– Когда нечем? – развил он свою тему, должно быть, вполне реально представляя себя с отрезанными руками. Потому что взглянул на свои ладони с внезапно вспыхнувшей паникой.
– Ещё глубже парень.
– Куда уж глубже! – возмутился послушник, судорожно стискивая пальцы.
– Кода НЕЧЕГО, –