В глубинах неба. Станислав Цыбульский
хорошо смазав их копотью и отработанной смазкой: были заметны следы от прошедшей тут и вернувшейся назад группы экспертов.
Здесь работы были остановлены, либо не начинались сегодня вовсе. По огромному залу и галерее, идущей по его периметру на высоте пяти метров, бродили высокие худые фигуры. Издалека отличить их от моего провожатого можно было только по испачканным комбинезонам. При нашем появлении они замерли и провожали долгими тяжелыми взглядами, пока мы шли к расположенному у дальней стены двухэтажному корпусу управления. Оно было собрано из листового металла, с редкими окнами, грубо сваренное из обрезков. Видимо, чтобы хоть как-то ее украсить, прямо по центру на ней закрепили виртуальный указатель, на котором значилось: "Ремонтное управление №3". Раз в несколько секунд картинка сменялась изображением гипертрофированного члена, но была ли система взломана, или это постарались сами работники, я выяснять не стал.
Центр зала занимали три разобранных до остова атмосферных челнока. Обшивка была разбросана вокруг, спущенные и смятые газовые подушки из металлизированной ткани высились горой в центре. Нам пришлось обходить площадку по широкой дуге, под ногами постоянно оказывались обломки, части агрегатов, балки, и было заметно, что передвинули их недавно. В общем, к моменту, когда мы добрались до здания управления, я успел в полной мере проникнуться гостеприимством местных.
Внутри помещения у стен и по центру размещались рабочие станции с инструментами и аппаратами для тонкой работы. Столы были непривычно высокие, подогнанные под работающих за ними морфов. Морфы-ремонтники могли сидеть за ними в высоких креслах свободно, в отличие от работающей на таможне женщины. Все поверхности здесь были завалены мелкой электроникой, пустыми корпусами от нее. На полу же было удивительно чисто: работники здесь заботились, чтобы упавшую деталь не пришлось потом долго искать.
Здесь же на столах обнаружились признаки работы экспертов. Несколько пустых капсул от препаратов для химических нюхачей, вынутые из вентиляции и выпотрошенные фильтры. Кое-где пленка от отработанных одноразовых защитных костюмов – все это смотрелось здесь непривычно и чуждо. Не совсем профессионально со стороны коллег, я сделал пометку в виртуальном блокноте, что стоит упомянуть об этом в отчете. Кроме того, начал вести персональную запись видео, никогда не знаешь, что может пригодиться, и что пропустили другие.
На запись уходит время, но зато теперь я смогу быть уверен, что не пропустил ничего. Войцех топтался в дверях, не решаясь войти, чтобы чего-нибудь не испортить, как он сам заявил с непременным смешком. Наконец, я подошел к лестнице на второй этаж. Ступени здесь были широкие и такие высокие, что приходилось заметно напрягаться. Оказавшись на самом верху, я жестом позвал за собой морфа, не прекращая съемку. Тот легко протопал наверх, а когда вошел в кабинет, из-за моего плеча раздался присвист:
– Вот же ж твою мать!
4. Место преступления
Войцех