Автобиография с отступлениями и размышлениями. Часть 1. До войны. Николай Анисимович Уров
многих лет никаких дат в семье не отмечалось. До пятилетнего возраста я был в семье единственным ребенком, затем одна за другой появилось две сестренки, а когда мне исполнилось десять, появился братишка. Поскольку до 10 лет я был единственным сыном в семье и внуком у дедушки и бабушки, ко мне все относились хорошо и вероятно баловали, о чем я сужу по сохранившимся воспоминаниям.
Много внимания уделял мне дед, он часто брал меня на рыбалку, учил ездить на лошади, несколько раз брал на ярмарку, привозил гостинцы из города, не особенно загружал работой. Дед, кажется, меня любил, что не помешало ему дважды выпороть меня ремнем. Во время порки я ревел во весь голос, а рядом заливалась слезами моя мать, видя, как истязают ее сына, она ничем не могла помочь. Дед был суровым человеком и авторитет его в семье был непререкаем, что впрочем было обычным явлением в то время.
В связи с этим вспоминается забавный эпизод из кинофильма «Семья Журбиных». По случаю рождения внука в семье происходит торжественный обед, во время которого отец новорожденного за какую-то провинность получает крепкий удар ложкой по лбу от своего отца и воспринимает это как должное. Комичное же в этом эпизоде то, что получивший по лбу сам уже отец и не какой-нибудь, а пожилой, бородатый мужик в исполнении артиста Андреева, известного своим богатырским телосложением. Таков был раньше авторитет главы семьи!
Преобладающей и хорошо запомнившейся чертой бабушкиного характера была ее бережливость, переходящая в скупость. Она, бывало, обязательно поднимет и принесет домой попавшийся по дороге коровий блин, щепочку или прутик. Особенно бережливой она была в отношении продуктов питания, у нее ничего не пропадало. Если оставалась и закисала похлебка, наиболее распространенная деревенская еда, то на этой похлебке она готовила тесто для оладий, а ели оставались и начинали черстветь и плесневеть оладьи, она сушила из них сухари, а из сухарей делала квас.
О бережливости и скупости Матрены, как звали бабушку, знали многие и за глаза называли ее скупердяйкой. Это было обидным прозвищем, и мне неприятно было слышать о ней такие отзывы. Экономность и бережливость – хорошие черты характера, но все должно быть в меру и в определенных границах, иначе эти черты перейдут в разряд неприятных.
Дедушка и бабушка умерли в один год, когда мне было 11 или 12 лет. С тех пор прошло около пятидесяти лет, многое забылось, стерлось, так что ничего больше об их характере, душевном складе, поведении и поступках сказать не могу, а фантазировать не собираюсь. Зато в памяти сохранился их внешний облик, благодаря еще и сохранившейся фотографии.
На фотографии слева сидит на стуле пожилой мужчина в картузе, длинном пиджаке, в яловых сапогах. По лицу мужчины нельзя определить, сколько ему лет, так как все лицо покрыто густой растительностью, видны только глаза, нос, часть лба. Справа сидит пожилая женщина с округлым