Позывной «Милашка». Эротический боевик. Валерий Железнов
службы, – совсем раздеться! Все личные вещи упаковать с указанием фамилии, имени и домашнего адреса. Надеюсь, пользоваться упаковочным автоматом все умеют? С собой ничего не брать, армия вас всем необходимым обеспечит.
Дверь захлопнулась, а девушки принялись расстёгивать пуговички и развязывать тесёмочки. Делали они это по-разному. Кто-то из призывниц бойко стягивал с себя платья, брюки, куртки, кроссовки, сваливая всё в кучу. Видно, обнажаться в присутствии незнакомых людей для них не представляло никаких затруднений. К автоматам выстроилась голая очередь. Некоторые ещё умудрялись шутить. А для кого-то, и Маша оказалась в их числе, раздеваться здесь было стыдно. До сих пор обнажённой полностью её видела только мама и домашний врач. Даже в институтском бассейне, идя в душ вместе с сокурсницами, она всегда прикрывалась полотенцем и закрывала дверцу кабинки. Так её воспитали. Для порядочной скромной девушки раздеваться при посторонних – это табу. До белья, и то стыдно, а уж тем более, обнажиться полностью.
Она расшнуровала и сняла высокие лакированные башмачки, нерешительно расстегнула форменный жакет, белую блузку с синим галстуком, спустила длинную серую юбку. Аккуратно сложив верхнюю одежду на скамейку, вынула из волос заколку и положила на студенческую шляпку с синей атласной лентой. Преодолевая стеснение, Маша сняла колготки и трусики. Сбросив лишь бретельки лёгкой нижней рубашки, расстегнула лифчик, сняла его, не открывая грудь, и положила сверху на стопку своей одежды. Никаких украшений в институте не полагалось носить, а сумка с компьютером и косметичкой осталась в аудитории института. Нижнюю рубашку она снять так и не смогла. Но Маша оказалась не одна такая стеснительная. Некоторые девушки тоже не выполнили приказ. Потупив взгляд, они остались стоять в нижнем белье.
– Почему ещё не разделись? – вдруг раздался строгий голос военврача из двери, ведущей в смотровое помещение. – А ну, живо сбросили свои тряпки и марш на осмотр! Ишь, целок тут из себя строят!
Теперь начальник медкомиссии была уже одета в несвежий бледно-голубой халат поверх формы.
Маша, внутренне сжавшись, сняла рубашку и маленький серебряный крестик, шагнула к упаковочному автомату. С грустью опустила свои вещи в приёмник и лишь в последнее мгновение, за секунду до того, как приёмная камера захлопнулась, выхватила назад цепочку с крестиком. Потом решительно набрала на сенсорном экране свои данные. Автомат булькнул, зашуршал и через несколько секунд выбросил наружу вакуумную пластиковую упаковку. Маша обречённо посмотрела на пакет, надела на шею цепочку и босыми ступнями пошлёпала по холодным плиткам пола в смотровую. Она, съёжившись, прикрывая грудь, обхватила плечи руками и безропотно заняла указанное ей место в строю. В соседнем помещении было гораздо холоднее, чем в раздевалке, а потому кожа мгновенно покрылась мурашками.
Врачей было пятеро,