Шуаны, или Бретань в 1799 году. Оноре де Бальзак
слез с козел. Безмолвный пассажир, которого шуаны извлекли из угла кареты, очутился на коленях в зарослях дрока.
– Ты кто? – спросил у него Крадись-по-Земле зловещим тоном.
Путешественник молчал. Хватай-Каравай ударил его прикладом ружья и повторил вопрос.
– Я бедный человек, Жак Пино, торгую полотнами, – сказал он тогда, бросив взгляд на Купьо.
Купьо отрицательно покачал головой, полагая, что этим не нарушает своего обещания. Этот знак воодушевил Хватай-Каравая – он прицелился в путешественника, а Крадись-по-Земле грозно и решительно заявил ему:
– Не прикидывайся бедняком, ты слишком толстый. Если ты еще раз заставишь нас спросить твое настоящее имя, мой друг Хватай-Каравай одним выстрелом заслужит уважение и благодарность твоих наследников… Кто ты? – добавил он.
– Я д'Оржемон из Фужера.
– Ага! – воскликнули оба шуана.
– Это не я назвал вас, господин д'Оржемон, – сказал Купьо. – Пресвятая Дева свидетельница, я честно защищал вас.
– Ну, раз вы д'Оржемон из Фужера, – иронически-почтительно сказал Крадись-по-Земле, – мы вас оставим в полном покое. Но так как вас нельзя назвать ни добрым шуаном, ни настоящим синим – хоть вы и купили земли жювинийского аббатства, – то вы нам заплатите выкуп, – добавил шуан, делая вид, что пересчитывает по пальцам своих товарищей. – Вы заплатите нам триста экю по шести франков. Нейтралитет стоит таких денег.
– Триста экю по шести франков! – хором повторили несчастный банкир, Хватай-Каравай и Купьо, но все с различными интонациями.
– Что вы, дорогой мой! – сказал д'Оржемон. – Ведь я разорен. Эта чертова Республика объявила принудительный заем в сто миллионов франков; меня обложили на огромную сумму, и я остался без гроша.
– Сколько же потребовала с тебя твоя Республика?
– Тысячу зкю, дорогой мой, – ответил с жалобным видом банкир, надеясь получить скидку.
– Вот какие большие деньги выхватывает у тебя твоя Республика на принудительный заем! Сам видишь, что с нами тебе будет выгоднее: наше правительство дешевле. Триста экю – разве это слишком много за твою шкуру?
– Где мне их взять?
– У себя в сундуке, – сказал Хватай-Каравай. – Да смотри, чтобы экю были полновесные, а не то мы убавим тебе весу на огне.
– Где же я должен заплатить вам?
– Твой фужерский загородный дом недалеко от фермы Жибари, а там живет мой двоюродный брат Налей-Жбан, иначе говоря – Сибо Большой; передай ему деньги, – сказал Хватай-Каравай.
– Это не по правилам! – воскликнул д'Оржемон.
– А нам какое дело! – ответил Крадись-по-Земле. – Помни, что, если в течение двух недель ты не принесешь денег Налей-Жбану, мы заглянем к тебе ненадолго и вылечим твои ноги от подагры, если у тебя подагра. А ты, Купьо, – продолжал он, обращаясь к вознице, – будешь теперь называться «Вези-Добро».
С этими