Полет в Эгвекинот. Полина Михайловна Разницина
бумаги таблички, напишите на них ваши ФИО и поставьте на парты». Первый урок алгебры, который начинается с контрольной. И что мы по-вашему должны знать после лета?
Следующие полтора часа прошли как в тумане. Я тщетно пыталась вспомнить формулу дискриминанта, но вместо нее вспомнила последний куплет песни Чайфов «Так спой мне песню про любовь» и подумала, что сейчас и не такое спою, но как-то не до песен. В голове упорно крутилось:
Так спой мне песню про любовь,
Ту, что тогда ты написал.
С тех пор немало спето разных слов,
Я лучше песни и не знал.
Дискриминант отсутствовал. И в песне, и в голове. Не сумев заглушить незапланированный концерт, я мысленно взмолилась: «Хотя бы потише!», и Мищуки заботливо подсказали: «Тихая мелодия, что еще нужно…»
И тут меня осенило! D=4ac!
Так работа была сделана и сдана. Фигуры Барса и Николая Васильевича в моем мире все еще обитали в разных параллелях, но «безобидная ромашка» стремительно обрастала шипами, да и вообще на цветочек походила все меньше…
До истинной премьеры образа Николая Васильевича – Барса оставался один день.
Глава 2. Но адекватность не наступила
«Я в дверях поставлю пулемет, заряжу я новенькую ленту и тогда спокойно объясню свойство возрастанья экспоненты…»
Николай Васильевич, кто автор?
– Граждане, ну, когда уже наступит адекватность?! Нет, вы не понимаете! Никто! Никуда! Не проскочит!
– Он проверил! Проверил! Я говорила! – орать надо, набрав побольше воздуха в легкие, что есть мочи, ведь любая провокация должна быть услышана.
По правде, провокацией «это» назвать сложно. Всего лишь игра: ты исполняешь роль дебошира и злостного нарушителя порядка (было бы что нарушать), а Он, по настроению: может сделать ответный ход, а может – не сделать. Есть еще третий вариант развития событий – перегнуть палку и схлопотать получившейся оглоблей по хребтине. Но что если не поиск баланса на грани между жизнью и смертью – самое завораживающее в профессии эквилибриста?
– Стасенков! Это что опять за «понты»!? «Единица»!
Ого! Сегодня начинаем с единичек и (о боги, боги мои) топ открываю не я! Даже немного грустно… Ладно-ладно, без нас пока ни один достойный шабаш не обходился. В чудеса мне еще верится, а вот в «тройки» с первого раза – увольте..!
Стасенков медленно поднимает голову, потягивается, привычно оценивает обстановку, понимает, что Барс загорает где-то в тропических джунглях и охотиться в холодной Москве не планирует, лениво протягивает:
– Опяяять… ну я перепишу, господи ты боже… сколько можно, вы же знаете, я не исправлюсь и…
– И не опять, а снова!
Из горла Стасенкова выползают странные звуки и вздохами египетской Клеопатры, уставшей от назойливого внимания поклонников, расползаются по парте. «Молилась ли ты на ночь, Дездемона, – думаю я. – Молилась – не молилась – сегодня пронесет… Во всяком