Любить Дженевив. Николь Ава Келлер
как долго тело Одетты находится в Академии, – сказала она, глядя мне в глаза.
– Академия не желает распространяться о случившемся, – вмешался Джереми, выбрасывая недокуренную сигарету в лужу. – Иначе здешняя аристократия приостановит финансирование. То, что профессор Руссу позволил самостоятельно провести вскрытие студентке, вместо того чтобы заняться им лично, лишь доказывает, что в действительности заниматься расследованием Академия не будет. Они предпримут всё возможное, чтобы об этой девушке забыли.
– Я блестяще справилась, – процедила я.
– Не сомневаюсь, Дженни, но в самом деле странно, что Руссу доверил студентке второго курса такую серьёзную работу: как ни крути, мисс Чарльз была убита. Она – жертва. Этим должен заниматься официальный судмедэксперт.
– Джереми дело говорит, – согласилась Иден. – Что-то здесь не так. И кто тот человек, который направил её на территорию СССР?
– Стоит предположить, что этот «кто-то» – член О.П. – Томас нахмурил брови, вслушиваясь в шелест листьев за моей спиной. – Они, обычно одни и те же, ежегодно направляют студентов в разные концы мира.
– Нам нужны списки.
– В «Обществе Профессоров» без изменений остаётся золотая группа кураторов и директор Кавендиш.
– Одетту могли распределить в Молдавию по чей-то рекомендации, – уточнил Томас.
– Губернатора? – предположила я.
– Вполне вероятно.
От избытка предположений и отсутствия подтверждений голова шла кругом. Томас сжимал губами фильтр второй сигареты, блуждая затуманенным взглядом по поверхности озера. Он нервничал, когда загадки бросали вызов его мозгу. Тогда Томас начинал чувствовать себя ничтожеством, как маленький муравей, которого «великан», называемый «человеком», способен уничтожить одним движением ботинка.
***
Сумерки, сопровождаемые вечерним холодом, обволакивали меня с ног до головы. Я накинула на голову пальто, а по небу пробежал раскат грома. Гроза словно смеялась надо мной. Перепрыгнув выступ и перешагнув вход в центральный корпус Академии, я сунула служанке промокшее насквозь пальто и направилась в Золотой зал. Помещение, где каждый миллиметр укрыт красным деревом и вечно блестящим золотом. Множество длинных столов, к которым придвинуты роскошные стулья с бархатной бордовой обивкой.
На столах – десятки крошечных свечей, дрожащих в объятьях огня, «одетого» в канделябры. Я заняла своё место, которое отвоевала ещё на первом курсе: центральный стол, шестой стул между Томасом и Джереми. Юноши болтали между собой, и их слова едва ли были слышны Иден и Теренсу, сидящим напротив. Мэгги активно жевала ужин. Когда директор Кавендиш поднялся, Золотой зал погрузился в тишину.
– Дорогие студенты, – начал он хриплым, сдавленным голосом. – Первый священный ужин – повод собраться всем вместе и официально отпраздновать ваше начало в стенах Академии Святого Марка. Для кого-то – начало, для кого-то – продолжение, а для кого-то – окончание. Будем надеяться, что этот учебный год…
Центральное