Сибирь, союзники и Колчак. Поворотный момент русской истории. 1918—1920 гг. Впечатления и мысли члена Омского правительства. Г. К. Гинс
норме и системе;
4. Частная собственность упраздняется совсем.
Функции кооперативных организаций впредь представлялись в следующем виде:
– Кредитная кооперация должна остаться в виде филиального отделения единого национального банка и заниматься чисто денежными операциями, в виде приема вкладов и выдачи ссуд;
– Все лавки потребительской кооперации перешли бы в ведение местных Советов народного хозяйства, чтобы исполнять роль распределительных пунктов при них («Трудовая Сибирь»).
Авторство этого законопроекта принадлежало Совету народного хозяйства. Народные комиссары не одобрили проекта. Но на местах в ту пору мало считались с центром и начали поход против кооперации. Омский «воевода» Косырев нередко говорил, что он лучше московских комиссаров знает, что надо и чего не надо делать.
Московский комиссар Цюрупа жаловался, что «местные Советы часто вместо того, чтобы прийти нам на помощь, своими распоряжениями только мешают делу» (Известия. 1918. № 93).
Все, что так сильно возмущало широкие круги населения в Европейской России, в Сибири давало себя знать очень слабо. Голода здесь не было. Зверских расправ было мало; во всяком случае, террора Сибирь почти не переживала. Кронштадтские матросы успели нанести визиты только в Тюмень и Омск. Тяжесть Брестского мира Сибири была мало понятна. Продовольственные отряды еще не приходили в сибирскую деревню.
Местные Совдепы во многих районах, за отсутствием собственных большевиков и неприбытием их извне по дальности расстояний, были вовсе не большевистские. В Тобольской губернии Березовский Совдеп объединен был только одной идеей – сместить исправника, владычествовавшего там несколько десятилетий. Приветственная телеграмма Березовского Совдепа Тюменскому заключала в себе выражение надежды на скорое открытие Учредительного собрания. Это было после разгона Учредительного собрания большевиками, и Тюмень ответила Березову краткой телеграммой: «Дураки».
В общем, к лету 1918 года Сибирь еще не была подготовлена к свержению большевиков. Ни крестьяне, ни тем более рабочие не могли к тому времени проникнуться враждебным к большевизму настроением. Не могло его чувствовать и казачество, весьма мало отличающееся в Сибири от старожилов-крестьян.
Восстание против большевизма могло захватить только поверхность – городское мещанство, но это элемент наименее надежный в борьбе.
Сила антибольшевиков заключалась поэтому, главным образом, в слабости самих большевиков. Коммунизм в Сибири немыслим.
Большевики держались только на поверхности, не проникая вглубь.
Но рисковать выступлением, пока оно не началось в Европейской России, было неблагоразумно. Слабо населенная и лишенная промышленности окраина была бы не в состоянии справиться с взятой ею на себя задачей.
Сравнительная легкость всех наступательных планов проистекала из военного бессилия