Сибирь, союзники и Колчак. Поворотный момент русской истории. 1918—1920 гг. Впечатления и мысли члена Омского правительства. Г. К. Гинс
властно вмешавшись в события. Они верят поэтому и в террор, правда, в измененном и, можно сказать, усиленном виде, в террор массовый. Идеология большевиков смешанная.
Смешанной является и их экономическая программа. Считая необходимым максимальное объединение и развитие промышленности в формах крупного производства, большевики легко отказались от всяких сомнений в отношении форм землевладения. Они не усмотрели никакой опасности в переходе всех земель в руки крестьянства и, следовательно, господстве мелкого землевладения. Очевидная политическая выгода этого решения – возможность привлечь на свою сторону преобладающую по численности массу населения – представлялась вождям большевиков более важной, чем экономические невыгоды раздробления крупных имений.
Благодаря такому соединению непримиримых, казалось бы, течений мысли и программ большевикам удалось создать себе большинство не только среди социал-демократов, но и во всей революционной русской демократии.
Программа большевиков безжалостно ограбила эсеров. Последние упустили из своих рук крестьянство. Партия эсеров стала походить на армию, в которой остался только офицерский состав.
Эсеры были единственной из социалистических партий, которая могла соперничать с большевиками по популярности, и, когда победа последних нанесла им сокрушительный удар, между двумя крайними течениями, «большевистским» и «буржуазным», оказалось почти совершенно пустое место.
«Союз Возрождения» – это скорее союз лиц, чем союз партий. Для огромной массы населения оттенки, различающие «социалистов», непонятны. Свержение большевиков означает поражение социалистов вообще. Это народ поймет. Но замена одной породы социалистов на другую – это какая-то игра, смысл которой для здравого ума крестьянина непостижим.
Оказавшись в стане противников большевизма, горячо осуждая его методы и антидемократические меры, эсеры и прочие умеренные социалисты, если бы они оценили реальное соотношение сил, должны были бы пойти на уступки в своих программных положениях и предоставить господствующее место буржуазным политическим партиям.
Как подпольные деятели эсеры незаменимы; как администраторы и работники они, за малыми исключениями, никуда не годны. Но буржуазия не должна была бы, в свою очередь, отталкивать от себя умеренные социалистические элементы. У них есть то, чего не хватает политическим деятелям буржуазии, – энтузиазм. После некоторого опыта умеренные социалистические деятели (правые эсеры, меньшевики, плехановцы, народные социалисты) выдвинули бы ряд незаменимых политических деятелей, если не совсем практичных и расторопных, то зато чистоплотных и внимательных к населению.
Борьба с большевизмом общим фронтом буржуазных партий, как руководящих политикой, и умеренно-социалистических, как вспомогательных, – вот что, с моей точки зрения, было бы наиболее опасным для большевизма.
Несмотря