Сибирь, союзники и Колчак. Поворотный момент русской истории. 1918—1920 гг. Впечатления и мысли члена Омского правительства. Г. К. Гинс
кто мог поверить, что действительно все, решительно все произойдет в России «без малейшего отпору»?
Этим не исчерпываются вещие слова Достоевского. Он хорошо знал русских людей, знал душу народа и психологию интеллигента, и он без ошибки определил, кто будет производить революцию.
На первом месте стоят люди, которых соблазняют «мундир», чины, должности, высокое звание секретарей, тайных соглядатаев, казначеев, председателей (читай «комиссаров») и их товарищей.
Затем следующая сила – сентиментальность. «Социализм у нас распространяется преимущественно из сентиментальности».
Затем «следуют чистые мошенники; ну, эти, пожалуй, хороший народ; иной раз выгодны очень.
Наконец, самая главная сила – это стыд собственного мнения. Вот это так сила!»
– Да ведь это все сволочь! – с удивлением восклицает Ставрогин, когда неукротимый агитатор, вселитель «бесов» в мирных обывателей Верховенский так правдиво охарактеризовал состав своей революционной армии.
Но Верховенский не гнушается «сволочи»:
– Материал! Пригодятся и эти.
Однако он сознает, что для «сволочи» нужно особое обращение. Поэтому он одобряет систему, при которой «каждый член общества смотрит один за другим и обязан доносом. Все рабы и в рабстве все равны. В крайнем случае – клевета и убийство, а главное – равенство. Первым делом понижается уровень образования, наук и талантов. Высокий уровень наук и талантов доступен только высшим способностям – не надо высших способностей. Высшие способности всегда захватывали власть и были деспотами. Высшие способности не могут не быть деспотами и всегда развращали более, чем приносили пользы; их изгоняют или казнят. Цицерону отрезывается язык, Копернику выкалывают глаза, Шекспир побивается камнями; рабы должны быть равны».
Итак, понижение уровня культуры и низведение всех на положение равных между собою рабов, подчиненных деспотической революционной власти.
«Без деспотизма не бывало ни свободы, ни равенства, но в стаде должно быть равенство».
Роковая судьба ожидает сокровища веками накоплявшейся культуры. Когда восторжествуют скотское равенство и свобода бунтующих рабов, тогда «подлый раб, вонючий и развратный лакей… первый взмостится на лестницу с ножницами в руках и раздерет божественный лик великого идеала во имя равенства, зависти и… пищеварения».
Обличительный роман Достоевского бичует всю русскую интеллигенцию. А кто больше всех воплотил в себе носителей «бесов»? Читатель сумеет ответить на это сам.
Но читатель спросит: кто же спасет Россию? Достоевский предвидел и этот вопрос, и он дал на него два ответа. Один – предположение паразитического русского либерала: «Россия есть слишком великое недоразумение, чтобы нам одним разрешить его без немцев».
Другой ответ взят из Евангелия: «Бесы, вышедши из человека, вошли в свиней; и бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло… И вышли жители смотреть случившееся; и, пришедши к Иисусу, нашли человека, из которого вышли