Звёзды в глазах. Виолетта Винокурова
выдавливает мама, прижимая серые руки в груди. – Это же… тот мальчик, который… который очень популярен?
– Да, он популярен. – Андрей пропускает мимо ушей то, как говорит мать, что называет почти сорокалетнего мужчину мальчиком, ему важно лишь то, что она его услышала. – Я думал, что ты о нём не слышала.
Мамуля вздрагивает, будто в очередной раз её напугал возглас сына.
– Ну что ты, Андрей… Я же тоже сижу в интернете, про Звёзд много пишут… Сколько они делают для… для общества, как помогают, как заботятся… Матвей этот – хороший человек, помогает другим, – тараторит она, а Андрей ободряюще кивает, радуясь, что мамуля успокоилась и ведёт себя как обычно. – А когда перезвонить должны?..
– Через три дня. Так сказали… Ты разувайся, раздевайся! Я почти приготовил поесть, а потом тортик съедим! – Андрей оставляет мамулю, а сам бежит на кухню, проверяет пряно пахнущую картошку, а торт прячет в холодильник.
Мамули не слышно: как она снимает босоножки, как с плеч падает кофта, как она проходит в свою комнату и прикрывает дверь. Она тише Сан, она незаметнее Сан, она куда более удачно прячется в темноте, чем чёрная кошка, ведь у кошки – золотые глаза, а у мамули глаза маленькие и чёрненькие.
Андрей вслушивается, нарочно высчитывает её шаги, но ничего не получается. Будь он омегой с стопроцентным распределением, мог бы и услышать, но он альфа, поэтому оставалось довольствоваться своими чувствами – своей нормой.
Мамуля приходит далеко не сразу. Отсиживается в комнате, отдыхает. Сан изредка к ней скребётся, а Андрей за это время всё приготовил, расставил, нагрел чайник и остался сидеть ждать свою единственную гостью, которая всё не шла и не шла, а когда появилась, была помятой и с красными глазами.
– Мам, ты спала? – улыбается ей Андрей.
– Только прилегла… глаза закрыла и всё. Извини, ты меня ждал…
– Ничего. Зато подостыло, чтобы кипяток не есть!
– С-спасибо тебе… А то ещё готовить… поздно бы ели.
– Мне не сложно! Надеюсь, что и со стажировкой получится так готовить. – Андрей берёт вилку и прицеливается в мягкое мясо. – Но я даже не знаю, сколько точно часов там буду…
– Ничего! – поспешила оправить его мамуля. – Всё хорошо. Будешь домой приходить, а всё уже – уже готово. Только для тебя и м-меня!
– С радостью поем твоё, – честно говорит Андрей и смотрит на мамулю, а та тупит взглянул в картошку, занимается ей, жуёт усиленно и вдумчиво, а Андрею нравится, что она размышляет о вкусе его еды, о том, какой она получилась, как она выглядит. – Тебе нравится?
Мамуля поднимает плечи, смотрит исподлобья с ложкой у рта и кивает медленно.
– Д-да, ты у меня… ты у меня м-молодец… такой самостоятельный. И в «Орион» заявку подал, и тесты все сдал… и на собеседование сходил… Когда только так вырос… – Неуверенно смеётся и тут же перекрывает смех очередной порцией.
– Ещё вырасту… а потом устроюсь официально, буду деньги получать и тебе работать не придётся!
– Ну,