Когда я была тобой. Василиса Романова
был прав.
Вера с нетерпением ждала встречи с сестрой. Она приготовила кучу вещей и фотографий из прошлого, чтобы посидеть – повспоминать, подурачиться как раньше. Она была в предвкушении предстоящего общения с её родной, любимой Тонечкой. Всё-таки здорово, что она решила наконец-то прийти в гости. Жаль, что одна – Вере очень хотелось потискать племяшку – ну да ладно, в следующий раз она не впустит Тоню без Сонечки. Вера задумчиво улыбнулась.
В дверь позвонили.
– Тонька! – с радостным криком Вера бросилась встречать сестру.
– Привет, Верунчик! – Тоня обняла Веру и крепко прижала её к себе. – Я так соскучилась! Мне так тебя не хватало. Если б ты только знала.
– Какая ты красивая! Правда. Я тебя сто лет, наверное, не видела. Ты прямо такая вся…неземная, блондиночка с обложки журнала, – восхищённо щебетала Вера, увлекая сестру вглубь комнаты.
– Ух ты! Сколько новых, – окидывая взглядом произведения Веры, воскликнула Антонина, – Ты – талант, сестрёнка. Не то, что некоторые.
– Чай? Кофе?
– Давай чай, а потом поедем кое-куда. Ты не против? – загадочно улыбнулась Тоня.
– С тобой – хоть на край света, – весело рассмеялась в ответ Вера.
Вечером уставшие, но довольные сёстры вернулись домой к Вере, они без умолку тараторили, осыпая друг друга комплиментами и отпуская в адрес друг друга весёлые шуточки. Они беззаботно смеялись, будто не было другой, новой жизни, не было преград и расстояний, не было обстоятельств, не было никого кроме них двоих. Как раньше. Только они друг у друга, самые родные.
Тоня достала из сумки бутылку вина.
– Есть повод.
– Я улетаю в Бразилию. С Сэмом. Он художник.
В комнате повисла тишина.
– Подожди! С каким Сэмом, в какую Бразилию?! Ты в своём уме? Ну вот зачем ты портишь такой прекрасный день? А?
– Выслушай меня, сестрёнка. Только не перебивай.
– Но…
5
Телефон звонил, не переставая, уже несколько минут. Вера пристально смотрела на него, не решаясь поднять трубку. На душе нарастала тревога, сердце с каждым ударом ускоряло свой ритм.
Вера уже видела последний выпуск новостей, и знала, что всё кончено. Но не могла освободиться от мысли, что это дурной сон, что он скоро закончится, и всё будет как прежде. Вот сейчас откроется дверь, и в комнату лёгкой походкой, игриво улыбаясь, войдёт такая родная до боли, такая красивая – почти неземная, немного загадочная с едва уловимой грустинкой в глазах Тоня. Её Тоня. Она как обычно небрежно тряхнёт копной белокурых волос, крепко обнимет, и скажет, что очень сильно соскучилась.
«Что же ты наделала, дурочка моя…» – Вера пыталась из последних сил сдерживать слёзы, ей казалось, что если дать им волю, то всё происходящее окончательно станет реальным, и ничего уже нельзя будет исправить. Но слёзы, предательски обжигая, катились по бледным Вериным щекам, и исправить