Ангелочек. Мари-Бернадетт Дюпюи
жениться, но, если он об этом сказал матери, у меня не было ни малейшего шанса. Она отвергла меня, поскольку я дочь Адриены Лубе, к тому же бедная».
– Ешь суп, детка! Не надо печалиться. Прошлое есть прошлое. Лезажи приезжают в город лишь на Рождество и Пасху. Мы больше их не увидим.
«Бедный папа! – подумала молодая женщина. – У тебя есть внук, в жилах которого течет кровь Лезажей, кровь прекрасного Гильема, которого я действительно больше не увижу. Никогда!»
Праведный гнев придал Анжелине сил. Она пойдет своей дорогой, и никто ее не остановит. Она богаче других, поскольку Господь Бог наделил ее бесценным сокровищем – здоровым ребенком.
«Я буду повитухой, лучшей в нашем краю, – дала она себе слово. – И если я когда-нибудь встречусь с Гильемом Лезажем, я плюну ему в лицо. Я не хочу больше страдать».
Приняв это решение, Анжелина Лубе с аппетитом приступила к скромной трапезе, приготовленной ее отцом. В ее фиалковых глазах сверкали странные огоньки.
– Какой удивительный ужин в рождественскую ночь! – сказал сапожник. – Но я делю его с самой красивой девушкой Арьежа. Я прав, Анжелина?
– Возможно, папа… Возможно! – ответила она с улыбкой.
Глава 5
Мадемуазель Жерсандра
Сен-Лизье, 25 декабря 1878 года
В Рождество мадемуазель Жерсанда пригласила Анжелину на обед. С утра шел снег, и весь город Сен-Лизье – крыши, стены, сады и дворы – утопал в сугробах. Измученная тревожными мыслями, Анжелина почти всю ночь не сомкнула глаз. Молодая женщина пребывала в глубокой печали: она не только потеряла Гильема, но и ее самолюбие было уязвлено. Она снова и снова переживала рассказ отца. Ворочаясь с боку на бок, Анжелина представляла свою мать в мануарии Лезажей: опозоренную, униженную, с пылающей щекой….
«Эти люди немногого стоят, – повторяла Анжелина. – Они ошибаются, думая, что деньги делают их респектабельными».
После бессонной ночи Анжелина была бледной, под глазами пролегли тени. В таком виде она пришла к Жерсанде де Беснак.
– Дорогая крошка, садись скорее к огню! – воскликнула старая дама, нежно целуя Анжелину в обе щеки. – Октавия приготовила много вкусного. Но до чего же ты грустна! Можно подумать, что вместо рождественского подарка ты получила все горести мира.
На Жерсанде де Беснак была блузка из серой парчи, которую ей сшила Анжелина. Волосы были тщательно убраны под шелковый серый чепец, окаймленный кружевами. Несмотря на жаркий огонь в камине, на свои хрупкие плечи она накинула шерстяной платок.
– Возможно, не все горести, но мне грустно, вы правы, – согласилась молодая женщина.
– Расскажи мне обо всем! Что могло ввергнуть в печаль тебя, такую красивую, умную?
– Мне так не хватает мамы. А вчера вечером, когда я вышла из собора после мессы, то стала свидетельницей смерти мадам Лезаж. Это было ужасно! Ее сыновья рыдали. Это мне напомнило