Непарадный город. Валентина Лесунова
скучно.
– Кто они? – не выдержала я.
– Из администрации, рядом с ними депутат, – ответил «великан».
Он пристально разглядывал меня. Я разволновалась, не примет ли за лазутчицу из вражеского лагеря? И зачем так вырядилась? В новом пальто, новой шапке из голубой норки. Хоть бы улыбнулся, ведь женщина перед ним. Наконец, заговорил:
– Я заведующий этим клубом, Владислав Сергеевич, можно просто Владислав. А вы кто?
– Можно Ирина, шла устраиваться на работу. Вот, по этому адресу, – я протянула намокшую бумагу.
– Это соседнее здание. Учебный центр, – он проследил, как дамы и мужчина сели в машину и уехали. – Пойдемте, я вам покажу наш клуб.
Сумрачный, длинный коридор, пахнущий подвальной затхлостью, подействовал угнетающе. Куда-то исчезли дети, – будто растворились. Даже голосов не слышно. Остались только Владислав и пухленькая девица в сером платье. Даже в скудном освещении я смогла оценить ее тугую русую косу и естественный румянец на щеках. Неужели она выросла в городе – мегаполисе? Ходила по нашим улицам, дышала нашим воздухом? Покупала продукты в наших супермаркетах?
Даже суконные старушечьи ботинки на ее ладных ножках не портили впечатления молодости и привлекательности.
Девочка – подросток? девушка? Сколько же ей лет?
Почему-то я сразу почувствовала, что она состояла с Владиславом в особых отношениях. Может, потому что он постоянно касался ее руки, плеча. Не сводил с нее обожающего взгляда. Хороша, слишком хороша для него.
Владислав открывал двери и взмахом руки приглашал посмотреть на столы, стулья и доски, – однообразно, как в школе.
– Здесь у нас кабинеты для кружков, – объяснил он.
Одна дверь не открылась. Он подергал ручку и беспомощно посмотрел на девицу.
– Сейчас открою, – она достала из кармана связку ключей. – Здесь кабинет рисования. У нас замечательная преподавательница, дети ее любят.
Поразительная комната: все стены, от потолка до самого пола, ярко, от души, разрисованы узнаваемыми фигурками детей и зверюшек из мультиков. Местами густо и косо пришпилены рисунки на стандартных листах бумаги. От такого обилия я растерялась. Видимо, девица почувствовала и показала на рисунок у окна.
– Вот, посмотрите. Можете ближе подойти.
Неумелой ручкой нарисован кривой ощетинившийся иголками желтый овал, и под ним клубок красного цвета, я догадалась: детская рука изобразила цветок. С трудом прочитала «Свет». Буква находила на букву. «Т» поднялась над всеми, слово напоминало замысловатый иероглиф.
– Наташа, объясни подробнее, чем интересен этот рисунок, – учительским голосом потребовал Владислав.
– Да, да, конечно, сейчас покажу, – она склонилась над столом и стала рыться в ворохе папок, – обозначились талия и соблазнительный круглый задик. Не я одна рассматривала ее фигуру. – Где же? Вот.
Дом с трубой и дымом, и густая решетка на окне. Черным карандашом подпись «Тюрма». Печатные