Непарадный город. Валентина Лесунова
жизни ничего не менять.
Уже ближе к ночи, я мыла посуду, Игорь появился на пороге кухни и стал за мной наблюдать. В это время обычно он уже клевал носом, у телевизора. Но сейчас смотрел на меня так, как будто давно не видел.
– Что, не спится?
– Зачем тебе устраиваться на работу, денег не хватает?
– Нет, скука одолела.
– Понравилось стоять на площади?
– Не волнуйся, никакой больше политики, ни пикетов, ни выборов, – сказала я и почувствовала, что он успокоился. Хорошо, что мы доверяем друг другу.
Тепла все не было, временами падал снег и сразу таял. На улице грязь, серое небо, – выходить из дома никуда не хотелось. Мы жили тихо и несуетливо. Вечерами муж клевал носом у телевизора, я пыталась что-то вязать, но тоже впадала в дрему, и мы перебирались на кровати.
Утром разбудил звонок мобильного телефона, я услышала голос мужа:
– Дорогая, посмотри в окно, какое солнце! Весна наступила!
– Да, вижу, родной, наконец!
Усидеть дома невозможно. Я быстро собралась и вышла на улицу.
– Ирина, подожди! Мне надо тебе что-то сказать, – следом почти бежала соседка Татьяна.
– Ой, какая ты бледная. Болеешь? – спросила я.
– Да, язва замучила. Сплошные переживания. Черная полоса.
– Ничего, пройдет и сменится светлой.
– Если бы. Я ведь свою Анну отдала в твою гимназию учиться.
– Мою? У меня нет гимназии.
– А кого по телевизору показывали? С плакатом: «Требуем открыть первую в городе частную гимназию».
– Нет, не я. У меня был другой плакат.
– Может, я что-то перепутала, но тебя видела, – сказала она и поджала губы.
– Объясни толком, я ничего не знаю. То был клуб, который хотели закрыть.
– Теперь там гимназия, дай доскажу, недавно открыли, второй месяц пошел, платно, не пожалела средств, нашла еще работу. Мест свободных было мало, но ее взяли. И что? Она дважды травилась некачественной едой. Их кормят жареной колбасой с макаронами. И еще, ее зачислили в слабый класс.
– Но ведь она училась в школе хорошо.
– Вот именно. В гимназии их разделили на три класса: сильные, средние и слабые. У слабых уроки труда, физкультуры, пения, лепки и все.
– А читать – писать?
– Она умеет читать и писать, уже восьмой класс, – обиделась Татьяна.
– Извини. Это иносказательно, я ведь не помню, что изучают в восьмом классе.
– Помоги, а? Прошу тебя. Пусть ее переведут к сильным. Ведь умная девочка. Что хочешь, сделаю.
– Ничего не надо. Я пойду и все выясню. Прямо сейчас.
В клубе меня встретила Наташа. Все в тех же суконных ботинках и сером, обтягивающем платье. Румяная, приветливая деревенская красавица.
– Вам нужно к Владу, он все решает сам. Его выбрали депутатом, у них скоро начнется сессия. Если поспешите, успеете поговорить, – посоветовала она, когда я передала ей разговор с Татьяной. – Извините, мне некогда, столько заморочек со школой.
Сессионный зал находился в Белом доме, так