Сероглазый Чингисхан Белой Гвардии. Том 4. В пылающей бездне 1914-го. Екатерина Левашёва
вся толпа стала на колени… Все мы плакали от подъёма чувств.
Мы, все пять братьев, идём на войну со своими полками. Мне это страшно нравится, так как это показывает, что в трудную минуту Царская Семья держит себя на высоте положения. Пишу и подчёркиваю это, вовсе не желая хвастаться. Мне приятно, мне только радостно, что мы, Константиновичи, все впятером на войне…
Настроение всех было восторженное: гусары пели песни, на станциях толпы народа встречали нас криками «ура» и горячими пожеланиями успеха».
Князь Олег Константинович Романов
«Выстроив полк в резервную колонну, командир полка полковник Жулебик выехал перед серединой полка и громко прочел телеграмму, которая сообщала об объявлении нам войны Германией.
Семьи офицеров, жители станицы Гродеково и железнодорожные служащие, которые собрались встретить полк, присутствовали при этом и присоединили свои голоса к громкому «ура» за Государя Императора, которым полк встретил объявление столь важного известия.»
Атаман Г. Семёнов
Атаман Г. Семенов
В целом определенным взрывом патриотизма и воодушевления всё же была охвачена передовая часть жителей огромной страны, а довольно успешное начало войны вселяло особый оптимизм и неизменно побуждало к ратным подвигам, особенно блистательных представителей офицерской среды.
«Я далек от боевой линии, это угнетает меня, но начальство не пускает меня пока вперед.
Здесь, правда, больше в курсе дела, но зато не услышишь свиста пули, а без этого разве война – война!!!
Ничего, пойдут убитые и раненые, а также ищущие места побезопаснее, будет и мне замена.
Эта война, величайший исторический момент – моя великая, самая страстная мечта, и я принужден оставаться в стороне, разве можно сказать, что я участвую в ней…
И это тогда, когда решается судьба моей родины, я должен исполнять бесцветную работу, вне опасности. Такая жизнь угнетает меня, положительно любое дело валится из рук».
Генерал М. Дроздовский
Генерал М. Дроздовский
«Сидеть в Москве было невмоготу. Всеми мыслями я был на западе, в сырых полях Польши, где решалась судьба России. Я искал возможности быть ближе к войне…»
К. Паустовский
Беззаветно преданный сын своего гибнущего Отечества, барон Унгерн Штернберг, незамедлительно откликнулся на жуткую новость о предстоящей войне.
«Вообще об этой первой неделе мобилизации у меня и у моих сотрудников осталось впечатление какого-то сплошного кошмара…
И все-таки, и все-таки мобилизация прошла по всей огромной России вполне удовлетворительно и сосредоточение войск закончено было в установленные сроки…
Началась великая война – это наивысшее напряжение духовных и физических сил нации, тягчайшая жертва, во имя Родины