Было это в Русской Америке. Вадим А. Силантьев
что он просто не любил ездить верхом, но умел), однако не менее отважно вступал в стычки с колонизаторами. Хмурилось всегда ласковое калифорнийское небо…
Дожил до перых заметных седин и наш знакомец – табынский казак Каллистрат Верёвка. Все чаще служилый человек вспоминал далекую родину – уральскую Башкирию. Красоту её природы, весьма похожую на здешнюю, но роднее… Настоящей семьи у Верёвки так и не образовалось. Конечно, появлялись сожительницы из местных туземных красавиц, но как-то не задерживались. «Может судьба такая, а может колдовство первых супружниц?!.. Один Бог знает точно…» Жил Каллистрат бобылём: следил за исправностью крепостных пушек, нёс караул колонии, дважды в год рыскал по окрестным лесам, горам и прериям в поисках дармовой рабочей силы; пристрастился ставить брагу… Правда,!!?!! ещё не признаётся себе табынский казак, что стареет: «Сорок пять годков всего то – молодой ещО. Ну, немолодой конечно…» Свою сожительницу Весёлую Синицу служилый больше не встречал. Не знал кого произвела на свет его строптивая подруга прежних дней, НО, почему-то, ожерелье подаренное гордой дикаркой, носил постоянно…
– 3-
Годы быстротечны.., их не остановишь, не притормозишь. Менялись правители Колонии Росс (одни возвращались в Россию, другие приходили на их место), а Каллистрат оставался при крепости. Правда, за долгую службу, получил Верёвка звание десятника, с соответствующим денежным содержанием. («Ну, и на ентом спасибо!»)
…И опять Каллистрат Веревка собирает краснокожих работников для принудительного труда на нивах Росса. Обязанности такие. С ним два индейца чалдона…
Чудесное летнее утро. Лазурь небесная чиста. Ветерок ласкает. Пушистые травы приветствуют всадников добродушными кивками. «Господи, хорошо-то как!»
Вдруг казак услышал жалобный писк в вышине. Поднял голову. Три или четыре крохотных чёрных стрижа отважно атакуют средних размеров орла, прижимая к земле. Пернатый хищник позорно отступал. Его красивый парящий полёт не мог сравниться с молниеносными манёврами дерзких птах. Они взмывали ввысь и сверху нападали на грозного противника. Орел испуганно, безнадёжно стараясь уйти от погони, кричал. Возможно – это было: «Всё! Всё! Улетаю!..» Интонация орлиного крика вовсе не походила на уверенный мужественный клич…
Вот три чёрных бойца отстали, удовлетворившись результатом кратковременного воздушного боя. Но один, чуть крупнее своих товарищей, продолжал преследование. И снова орёл испуганно кричал (почти визжал): «Всё! Всё! Хватит?! Улетаю!»
Нанеся ещё несколько жёстких ударов (разве что перья не летели по сторонам) отстал и последний стриж. Победитель, резко развернувшись, полетел в сторону ближних гор; поднимаясь всё выше и выше. Побеждённый, облегчённо вздохнув, устремился в противоположную сторону прижимаясь к земле (до которой оставалось всего саженей тридцать).
Быть может, это была орлица или подросток