Тысячи осеней. Том 1. Мэн Сиши
Гун насторожился и от страха весь окаменел, но в то же время он вдруг испытал необъяснимое воодушевление. Все-таки теперь-то он на шаг ближе к миру цзянху! И тот оказался ровно таким, каким он его и представлял.
Однако приоткрыть дверь и посмотреть в щелочку Чэнь Гун не успел. Стоило ему прикоснуться к полотну, как пальцы ни с того ни с сего онемели, створки сами собой с грохотом распахнулись, и на него налетел ураганный ветер! Увернуться или отскочить юноша не смог – его просто отбросило. Пролетев с громким воплем назад, он кое-как приземлился на ноги, но не удержался и завалился, стукнувшись спиной о нары, отчего снова взвыл.
Но это был еще не конец. Вдруг кто-то взял его за горло мертвой хваткой и без каких-либо усилий вынес из комнаты. Чэнь Гун и сообразить толком не успел, как оказался снаружи. Юноша в ужасе вытаращил глаза, не смея и пикнуть. Ноги его шкрябали, не доставая до земли, а когда он с горем пополам все же уперся носками, послышался издевательский смех. Следом кто-то спросил:
– Третий господин, ну не дурак ли ты? И так ведь ясно, что парнишка никакими боевыми искусствами не владеет! Как такой может состоять в Союзе Вездесущих? Так зачем он тебе?
– Что?! Он не из Союза? Чтоб тебя! То-то мне показалось, уж больно легко я его поймал! То есть дрянь одна? Бесполезный выродок?
Разразившись площадной бранью, мужчина еще сильнее сжал горло Чэнь Гуна. От боли из глаз юноши брызнули слезы.
«Ну все. Конец, – с горечью подумал Чэнь Гун. – Моя песенка спета!»
Теперь он горько жалел, что не послушался Шэнь Цяо. Не полез бы к двери – и теперь лежал бы себе спокойно в комнате… Но нет, приспичило же поглазеть!
Как бы ему ни мечталось, но мир цзянху остался для Чэнь Гуна совсем далек, а вот смерть уже дышала ему в лицо. Шею пронзила острая боль – верный признак того, что ему вот-вот раздавят гортань…
Но тут напавший удивленно вскрикнул и выпустил горло Чэнь Гуна. Получив свободу, юноша в бессилии упал на колени и закашлялся.
Напавшего звали Мужун Сюнь, и он знал, что в комнате кроме бесталанного юноши есть еще кто-то, но, расправляясь с жертвой, даже не подумал проверить, что за человек там затаился. Он никогда не брал в расчет простецов, далеких от мира цзянху, и уж никак не ожидал, что кто-то помешает ему издеваться над пойманной дрянью; что ему вообще посмеют ответить.
Но тут откуда ни возьмись появляется бамбуковая трость и обрушивается на Мужун Сюня. Самая обычная, почти невесомая, она не хранила ни капли истинной ци. Сперва Мужун Сюнь подумывал просто перехватить ее, но, едва коснувшись его ладони, трость странным образом ускользнула и ударила его прямо в жизненную точку на спине. Точнее, попыталась ударить – Мужун Сюнь ловко увернулся. Вот только для этого ему пришлось отпустить пойманного простеца.
Прищурившись, Мужун Сюнь оглядел своего нежданнонегаданного противника и возмущенно выкрикнул:
– Ты кто такой?!
– Мы не из Союза Вездесущих и не имеем к вольнице-цзянху никакого