Я убила лучшего друга. Фиола Лартр
себе в чём-то, чтобы купить этот треклятый моток пленки, а потом в какой-то случайный вторник ставить вас рядом с каким-то деревом. Они уходили подальше и кричали: «А теперь улыбка!». Поэтому наши фото с друзьями такие нелепые, на них мы со скошенными лицами, не желающие и секунды простоять как истуканы, а желающие скорее бежать, общаться, кусаться, кричать, обижаться, впервые целоваться, ошибаться, жить.
У меня с Тоби, по сути, только одно нормальное фото – то, когда мы познакомились на утреннике в детском саду. Но все время, пока мы взрослели, он всегда присутствовал на важных для меня событиях. И на неважных, впрочем, тоже. Хотя, знаете ли… существуют ли неважные события, когда тебе 17 лет?
– Ты идиот, что ли? Он мне не нравится! С чего ты взял это вообще? – Но губы дергаются и выдают моё волнение. Мне неудобно, потому что пришлось выгнуться, как пантера, разрисовывая остатком белого мыльца спинку джинсовки.
– Ну я же видел, как ты на него осмотрела тогда…Ты явно запала на этого парня. – Тоби, балансируя в позе лотоса, держит обеими руками две части голубой куртки, чтобы они не разбегались.
– Ты бредишь, – я наконец поднимаюсь и отдаляюсь от курточки, чтобы посмотреть всю картину. – Ну классно же получилось? – с таким показным восторгом спрашиваю я.
– Классно! – Тоби с радостью открывает уже затекшие руки от ткани и хватается за спину, делая протяжное «Ухх», как старый дед. Он понимает, как я нелепо перевожу тему.
Передает мне два черных маркера, спрашивая, нужен тот, что потолще, или потоньше. Я выбираю тот, что потоньше. Сначала нужно попробовать, как его след будет смотреться на ткани. Эскиз, так сказать. Сегодняшние «модники» назвали бы созданный мной рисунок полинезийским. Но тогда он являлся рисунком «на который хватило фантазии девчонки, видевшей слишком много для своего возраста картинок с кассет американских металл-групп».
Я собиралась в другой город на концерт какой-то местной группы. И там будет «он», тот самый паренёк, которого я желала поразить в самое сердце своей стильной рисованной курткой. Тоби спрашивал именно о нём. Первую влюблённость так тяжело не заметить со стороны. Она придаёт девушке непроизвольную смелость. Конечно, мой лучший друг всё сразу понял. Теперь он надумал ехать вместе со мной. Сказал, что поможет мне. Посмотрит, как этот парень будет на меня реагировать, и в случае чего даст совет. Ну ладно.
40 минут в маршрутке из одного города в другой показались целой вечностью. Тоби, как всегда, задумчиво и спокойно смотрел в окно – как у него это получается? Я же не могла усидеть на месте. Стопы ног бесцельно блуждали туда-сюда. Новенькие цветные кеды со сверкающей белой подошвой воняли на весь автобус резиной.
Солнце в самом конце августа всегда такое необычное. У него, у этого августовского солнца, есть название. Но сколько бы лет ни прошло, я не могу вспомнить, какое. Оно всегда вертится на языке, это неизвестное, но почему-то такое важное слово. Исследовав все уголки моего рта, оно в итоге