Соблазн. Проза. Игорь Агафонов
почину, и, главное, утратил финансовый контроль, о чём не думал и не гадал, он и в семье сразу подрастерял авторитет и власть. Надежда Никитична только этого, казалось, и ждала. И сына подмяла тотчас же: без её ведома он ничего не смел предпринять, никакой инициативы позволить себе не имел права, да и не пытался даже перечить… Сява Елизарыч – тоже.
Но мы отвлеклись от разговора на кухне Двушкиных…
– Ты забыл сказать, почему решили мы обратиться к писателю… – как раз встревает в разговор Надежда Никитична. – Для пущей важности, – и мило улыбается, снимая тем самым чрезмерный нажим с последнего слова своей фразы.
– Ах да, – спохватывается Сява Елизарыч несколько театрально. – Греческий патриарх – мы побывали у него на приёме – настоятельно рекомендовал нам описать встречу со Святым Лазарем четверодневным, ибо рассказ сей, по его словам, способен укрепить веру всех православных, независимо от их национальности. Настоятельно… я-то, знаешь, сам не честолюбив, и мне это как бы ни к чему, но… вот он, да и другие тоже, кстати… Не меня увековечить, а явление Лазаря… Чудо.
– Ну, без вас не получится, – возражает Тимофей Клепиков дипломатично, но без тени лукавства в лице и взоре. – Вы-то как раз и должны со мной на сто процентов быть откровенны… о жизни своей. С детства, даже с прадедов… Ошибки, разочарования и тому подобное. Ваш образ должен проецироваться на Святого пластично, живьём, чтобы ни у кого не оставалось сомнения… даже не возникло ощущения этого самого сомнения. То бишь я должен проникнуться вашей жизнью в полной мере, дабы она стала как бы моей, иначе… Иначе нам удачи не видать, как гласит поговорка. В творческом смысле.
– Да? Сомневаюсь, что вы сможете меня понять на все сто процентов… даже с самыми близкими своими я лишь процентов на десять откровенен… что-то объяснить про чудо – очень уж не реально… Это надо пережить самому. Либо поверить на слово. Верить должно. Вера непременно должна присутствовать.
Надежда Никитична тихо кашлянула.
– Может, нам перейти в беседку, – сказала она ласково. – Так приятно испить чайку в тени плюща.
Уже в беседке из кованых прутьев, густо оплетённой к тому же вьюнком, в уютной прохладе она заметила:
– В вашу честь сегодня и комаров нету.
– Скорее уж забастовку объявили, – ответствовал Тимофей Клепиков и на приподнявшиеся бровки собеседницы объяснил: – В виду того, что мы, люди, стали употреблять не в меру дрянь всяческую, головы у них, у комаров, болят от нашей кровушки. Вот и заерепенились. Забастовали. Недавно карикатуру видел в газете. Напился комар кровушки пьяницы, упал в обморок и так и не очнулся. Погиб, сердешный.
– Но мы-то с вами не поглощаем гадость, – всплеснула руками Надежда Никитична и кивнула на роскошный фарфоровый заварник.
– Ах да, ну да – ну да, – поспешил согласиться