Соблазн. Проза. Игорь Агафонов

      8.

      Как видим, время было предельно насыщено событиями важными, хлопотами существенными, скучать, как говориться, не приходилось. Тем не менее, Сяве Елизарычу казалось, что не достаёт ещё чего-то – самого, может быть, важного. И понял он наконец: не хватает какого-то овеществления в слове… И, осенённый, он не мешкая завёл дневник, куда записал предыдущие события, связанные с Лазарем и вокруг… И, надо сказать ответственно, зафиксировать ему было что. Например, за два года до ввода в строй храма (уж не будем опять придираться к строительной терминологии профессионального строителя) Сява Елизарыч побывал в селении Вифания у гробницы Лазаря, где Иисус Христос воскресил своего друга. «Спустившись в гробницу, я хотел взять какую-нибудь святыню, но там лежал один лишь огромный камень, на который паломники ставили свечи. И вдруг от него с сильным шумом откололся край верхней части. Все люди вздрогнули от неожиданности, потом разом заговорили, что это сам Святой дарит мне сию святыню!.. И сейчас этот дар находится в нашей часовенке – напротив моих окон.

      Святый Праведный Друг Господень, Лазарь, моли Бога за нас».

      Некоторое время Сява Елизарыч был доволен и даже слегка пресыщен вниманием: в местной прессе о часовне и её радетелях появилась публикация, местная телестудия сняла и небольшой фильм. Однако затем в СМИ-эфире наступил полный штиль. Часовня действовала, каждую субботу приезжал поп, прихожане молились, кроме приезжих из сопредельных государств – в прошлом республик… Словом, всё шло своим чередом. Однако Сява Елизарыч чего-то всё ждал ещё, ждал… Точнее сказать, он предполагал и предвкушал куда большего резонанса, он думал, что общественное внимание его отныне не оставит ни на день, и он будет постоянно купаться в нём, как в парном молоке и молодеть, давать интервью, мелькать на экранах с проникновенными речами, уснащёнными метафорами собственного изобретения, заготовки каковых он загодя насочинял впрок… В пику же этому складывалось впечатление, будто все усилия его утекают в зыбучий песок. В памяти оставались одни хлопоты и цифры потраченных денег на то, на это… И он словно упёрся лицом в мягкую и душную стену. Тупик? Но почему? Ведь на него снизошла благодать – узреть чудо! Не каждому вручается сие чудесное откровение. Поэтому необходимо осмыслить: какая миссия возложена на Сяву Елизарыча Двушкина. Разве речь не о миссии? Отчего же тогда у общественности пропал интерес? Им что же, каждый день подавай всё новые и новые фейерверки?

      Короче, озаботился Сява Елизарыч не на шутку, приуныл даже, однако не такой он был человек, чтобы дать себя задавить разочарованию и остановиться на полпути – всю свою жизнь сознательную он добивался