В этой истории не будет злодея, и не станет героя. Дарья Милл
стекал вздувшийся лоб. Они давно стали казаться ей безобидными. Но всем тем ужасам, что успела познать Софи, предстояло смениться другими. Безумный в ванной был странным. Он выглядел слишком нормальным и слишком уж походил на здорового человека. Был ли тот мертвец счастливчиком или лишь по случайности смог так долго сохранять своё тело так, что у него ещё можно было различить пальцы? Он уже не ответит, но к тишине Софи успела привыкнуть.
Перед ужином никакой молитвы. После – тоже. Родители наблюдали за ней последние восемьдесят дней и были явно недовольны тем, что она отошла от их традиций. Но не только они. Кто-то ещё присматривал за её сном, отворял закрытые двери и прятался за деревьями, когда она выходила в лес. Это был тот, кто своим присутствием пытался свести её с ума. Навязчивые мысли о нём никак не могли отстать от Софи.
Завтрашнее утро будет тяжёлым. Восемьдесят первым ужасным, одиноким и бездушным утром. Уединение превратилось в муку. Страх стал вечной хандрой. От этого недуга её могла избавить лишь столица. Центр, из которого все наверняка спаслись бегством на другие планеты. «Но хоть кто-то же должен был остаться. Хоть кто-нибудь, кроме мародёров. Я не могу быть одна. Больше не могу». Если люди ещё живы, они собрались в единый союз. Если они благосклонны, то впустят её внутрь стен Центра. Ведь именно туда и забрали Лили. Других мест на Ньюэре просто нет. Софи проверяла. В оставшихся за её спиной пятнадцати Кольцах были лишь Безумные и головорезы.
Чаще положенного ей начинало казаться, что её разум бродит в тумане. «Либо убийцы неопытны, либо я слишком хорошо прячусь». Её тело разучилось спать больше пяти часов, а память начинала сбоить. Из пятнадцати отведённых на дорогу часов она не помнила и половины. «Не знающий прошлого не знает и будущего2. Вот она – цена жизни», – сама с собой шутила Софи, но забывала при том улыбаться. Пелена спадала с её глаз только тогда, когда она слышала выстрелы.
Мародёры объявляли о своём появлении человеческим шумом, им оставалось лишь молиться за то, чтобы Софи не нашла их привала. Там она нередко воровала что-то уже украденное. Все магазины были разграблены, в нерабочих холодильниках всё уж как пару месяцев испортилось, а возможные запасы в домах давно прикончили. «Как они ещё не успели расстрелять все обоймы? Их кто-то снабжает?» – думала Софи, заглядывая в те здания, что они назначили своими складами, и перекладывая их консервы в свой рюкзак. Оружие она никогда не брала. Ружьями не умела пользоваться, ножа хватало и её собственного, а пистолеты и гранаты никогда не лежали без дела. В новом мире на них всегда был спрос.
Ночной сумрак отлично умел приглушать звуки, но никак не мысли. По крайней мере, он так и не приноровился работать с Софи. Она не могла спать. Даже когда сильно уставала. Даже когда была на ногах дольше, чем в постели.
Раньше Софи считала, что на Ньюэре человечество жило счастливо. По крайней мере, оно получило свою часть всеобщего процветания тут же, как Гвен и Бенедикт Беннеты подавили новую
Софи имеет ввиду мысль французского писателя и философа Вольтера: «Тот, кто не знает прошлого, не знает ни настоящего, ни будущего, ни самого себя».