Хвост фюрера. Владимир Козлов
преклоняюсь в первую очередь закону, а не отдельным личностям, – повысил голос следователь.– При Сталине вы бы не творили таких побоищ. Сразу бы к стенке поставили. А Никита Сергеевич распустил вас.
Глеб внимательно посмотрел на Суркова:
– Плохо вы знаете, что было в тюрьмах при Сталине, а то бы не ботали так языком. Вы, наверное, и Лаврентия Павловича Берия жалеете начальник? Пенсне не от него случайно унаследовали? – с издёвкой процедил сквозь губы Глеб, после чего заразительно засмеялся.
У следователя от, брошенной Таганом фразы выступила испарина на лбу. Он попытался, что-то сказать ему, но у него вместо слов из груди вырвался хрип. Выплюнув таблетку изо рта, Сурков привстал со стула. Запустил свою дрожащую руку в карман брюк, извлёк оттуда помятый носовой платок. Вытерев им, лоб и шею он пришёл в себя и сел опять на стул:
– Ты давай Таган не заговаривайся, а то я тебе в этой папочке такого накатаю, – постучал он по папке с четырьмя чёрными буквами «ДЕЛО», – что пойдёшь у меня на раскрутку, если тебе мало одного срока.
– Хрен тебе кочет очкастый, я в другой войне участвовал, но не в этой, – тут я пострадавший. У меня свидетелей полная зона. Так, что порожняк не гони, а бери за жопу хозяина или списывай всё на сучару Бойко. Ему уже всё равно ничем не поможешь. Но я рад, что его замочили. Туда ему змеёнышу и дорога.
Сурков поднялся резко со стула и зло, погрозив Глебу пальцем, бросил:
– Я десять раз лично перепроверю твоё алиби.
Переволновавшись, он покинул тюремную палату.
К счастью Глеба, этого следователя прямо в тюремной больнице, через десять минут после их разговора разобьёт паралич. Там в тюрьме Таган и узнает от врачей, что следователь был тестем покойного кума Бойко.
Больше Тагана никто не тревожил допросами, а за устроенную бучу вину на себя взяли несколько «кроликов», которые имели предельные срока и отсидевшие всего несколько месяцев. Для них никакие прибавки к их большим срокам, в сущности, не имели большого значения. Просто срок их начинался с первого листка календаря.
На самом же деле всё было не так, как рассказывал Глеб следователю. Отголоски бунтов в зонах страны отдавались повсюду, дошёл слух и до их лагеря. Хозяин и Бойко вызвали к себе нарядчика Кочубея и конкретно без излишних намёков предупредили его, что война не минует и их зоны.
– Надо вам сплачиваться и нанести удар первым, – сказал Бойко, – ты фронтовой офицер Кочубей, не мне тебя учить. Только внезапностью вы можете сломать воров.
Мочить можно всех, кроме Тагана. Его разрешаю немного просто проучить и попугать. Он человек ещё не потерянный. Может после хорошей взбучки одумается?
– Мужиков старайтесь на свою сторону перетянуть? – сказал широкомордый Куликов.
– Мы уже давно готовы, к этому, – ответил Кочубей, – у меня у каждого в бараке под матрасом ножи или штыри заточенные. Так, что мы хоть сегодня