Хвост фюрера. Владимир Козлов
но в воздухе ощутимо чувствовался избыток влаги, которая периодически опускалась на дороги. На улице было пасмурно и неуютно. Небо было неприветливое и не собиралось скидывать с себя серое одеяло, из-за чего на горизонте просвета не замечалось. Дышать было тяжело, и люди со слабой иммунной системой прятались от такой непогоды в своих домах. Финн из машины не выходил, он несколько раз проехал мимо дома Яниса, пока, не увидал вышедшего из добротно построенного дома мужика в военном старом генеральском кителе и резиновых сапогах.
– Вот он, – промолвил Финн, – сейчас будет забором заниматься. Видите, серьёзную стройку задумал, – не иначе есть, что от людей прятать?
Он поставил машину за углом около овощного магазина, а Глеб на протезе захромал в сторону дома Яниса. Увидав напротив дома, словно бьющейся фонтан опустившие до земли ветки иву, которая не успела ещё сбросить свой зелёный наряд, – он без раздумий нырнул под неё. Интересующий дом сквозь заросли ивы хорошо обозревался. Не смотря, что шло строительство забора, во дворе у него была идеальная чистота. Ни одного кирпича не валялось зря. Все кирпичи один к одному были сложены. Кладка находилась в начальной стадии, и работ по её завершению предстояло немало. Самого Яниса видно не было, но ворота гаража были открыты.
«Знать в гараж зашёл?» – подумал Глеб.
Он простоял под деревом минуть пять и увидал латыша. Тот вышел из гаража с ведром в левой руке. В правой же руке он держал дымившую сигарету. Глеб пересёк улицу и, обогнув стоявший на обочине дороги бензовоз, оказался около прилегающего к дому Яниса ветхого жилья, где на почерневшем штакетнике забора шапками сидели трёхлитровые стеклянные банки. Постояв с минуту около этих банок, Глеб увидал, что содержимое ведра латыш куда-то опрокинул и взял в руку лопату.
Глеб заскрипел вновь своим протезом и оказался у дома Яниса. Тот месил раствор в большом оцинкованном корыте.
– Вечер добрый хозяин! – сказал Глеб ему, – смотрю, хлопотное дело задумал? Я тоже недавно отстроился, никакого покоя не знал. Видишь, все руки загубил, – показал ему он свои натруженные руки. – Крыша у тебя хороша! Если бы я знал, где такие черепушки можно приобрести, не стал бы шифером крыть.
Латыш с продолговатым бледным и не старым ещё лицом, испепеляющим взглядом окинул одноного собеседника и, не сводя от золотого перстня своего пристального взгляда, достал из кителя пачку сигарет «ДЖЕБЕЛ» и угостил Глеба.
– Деньги есть, – всё можно достать! – на чуть ломанном русском языке сказал Янис, – а ты я вижу не из бедных. Рот золотой и перстень, дивный у тебя на пальце. Не продашь?
Глеба нисколько не смутило предложение латыша, он понял, что нащупал верный след. Он перевёл дыхание, и с любопытством посмотрев на хозяина дома, без запинки сказал:
– Понимаешь, отдыхаю я здесь в санатории «Балтика», поиздержался немного, что сигарет купить не на что, я уже не говорю о билете на обратную