Хвост фюрера. Владимир Козлов
плевать, но отказываться от благ людских считаю неверным. В пещеру может из-за ваших законов опуститься? И питаться там сырым мясом с вороньими яйцами. Нет, Глеб, это не по мне. И глядя на тебя, я всё равно не понимаю, почему ты тогда носишь перстень золотой и дорогое кожаное пальто? – все эти вещи, простому человеку не купить. Я уже не говорю о твоих золотых челюстях. Не вижу логики в твоих словах и поступках, если ты практически стал рабом красивых вещей.
– А что тут понимать, – спокойно объяснил Глеб, – перстень у меня не простой, а с воровской крестовой символикой. Кожан же это не бобровая шуба и не блажь моды, а самая что ни наесть жиганская униформа. Ещё со времён НЭПА воры стали носить их. И золотые зубы, – это в первую очередь гигиена и я их не показываю каждому, расплываясь в улыбке. Я не шикую, – живу скромно, но от таких удобств, какие находятся в этой квартире, я понимаю, – трудно отказаться. Ванная и тёплый туалет, должны быть обязательной нормой, каждого человека. И это я не считаю роскошью. Это всё относится к элементам культуры человечества. Латвия хочу тебе заметить, здесь обгоняет нашу лапотную Русь.
– Понятно, – сказал Феликс, – поэтому считаю, что Финн правильное направление в жизни взял! Зачем себя наказывать, если удача катит! Я вот тоже каждой покупке своей безумно радуюсь, – купил лодку, – получил несказанное удовольствие. Купил мотоцикл, – получил море радости. А вот если бы машину купил, – онемел бы от счастья. Хотя я и лошадке своей каурой рад не меньше, чем автомобилю.
– Возможно, в ближайшее время твоя мечта сбудется Феликс, – намекнул ему Глеб, на скорое обогащение. Но Феликс, не поняв его слов, испуганно спросил:
– Что язык мне отрежешь за прошлое?
– Перекрестись и забудь о прошлом? – обвёл его Глеб успокаивающим взглядом, – мы же с тобой договорились о старом не вспоминать. Тебя посетить может удача, после того, если мы найдём пропажу Петра. Он обязательно тебя отблагодарит, – а это значит, у тебя будет возможность приобрести себе автомобиль. Всё будет сейчас зависеть от Финна, если он нам найдёт армянина, – то будем ему верить.
– А если не найдёт, – то выходит, не будем верить? – изумлённо спросил Феликс.
– Именно так, – произнёс Глеб, – пока он для меня мутный мужик. Мне кажется, он намеренно путает нас? Сам посуди, – навёл нас вначале на внука генерала. Сказал, что там голова Пифагора лежит. Я сейчас уже не знаю, а была ли она вообще там? Может он специально всё это делает и ему выгодно нас вывести на ложный след.
– Неужели ты думаешь, что Финн собственноручно замочил генерала? – расширил глаза Феликс.
– Пока не думаю, но сомнения в его искренности имеются? Понимаешь, пацан этот, а потом латыш вчерашний, – не могут быть убийцами. Так жестоко расправиться с близкими людьми могут только нелюди. А у Финна была возможность прикончить стариков. Полтора часа у него в тот день выпали в неизвестность, когда Пётр в Оперном театре лопатники ломал у пузанов.