Горькая Любовь. Леонид Иосифович Зуборев
сидит богиней вешней…
«Виновата, не пришла я к сроку,
Думала – до Смерти недалёко.
Дай еще парнишку обниму:
Больно хорошо со мной ему!
Да и он – хорош! Ты погляди,
Вон какие он оставил знаки
На щеках моих и на груди.
Вишь, цветут, как огненные маки!..»
«Что ж, – сказала Смерть, – пусть будет чудо!
Разрешаю я тебе – живи!
Только я с тобою рядом буду,
Вечно буду около Любви!»
Переписка началась, когда Екатерина еще была невестой. 28-летний фельетонист предупреждал 18-летнюю корректоршу:
«Я очень беспокойный человек и я очень непонятный…
Сколько во мне противоречий… в видах твоего самосохранения – подумай, что именно тебе нравится в Алексее Максимовиче Пешкове?
Я хорошо его знаю – хочешь поговорить о нем со мной?
Претензия позволяет ему предъявлять к людям слишком высокие требования и несколько третировать их свысока… Как будто умен один Пешков, а остальные – идиоты и болваны. Вообще недостатком преувеличенного о себе мнения Пешков обладает в совершенстве… Теперь его социальное положение…
Какое место в жизни может дать странствующий литератор, человек у которого в кармане ныне густо, завтра пусто или нет ничего? Бродячая жизнь, полная превратностей и лишений, вот что ждет тебя. Его журнальная литература – ты знаешь, это пока еще нечто, – писанное по воде вилами».
Невеста в его признаниях могла найти много настораживающего:
«У меня, Катя, есть своя правда, совершенно отличная от той, которая принята в жизни, и мне много придется страдать за мою правду, потому что ее не скоро поймут и долго будут издеваться надо мной за нее…
Тебе, жене литератора, нужно знакомиться с жизнью страны, в которой он намерен быть не «последней спицей» ее культурной колесницы…
Странный я человек, Катя, – чего хочу? У меня душа – бродяга, вечно рыщет где-то вне земли и вечно чего-то настойчиво ждет и просит».
А пока жених смешил свою избранницу:
Екатерина Павловна подарила жениху хрустальный пресс, который помогал провинциальному газетчику содержать в порядке бумаги; он был тронут подарком:«Прилагаю при сем мой кривоплечий и косоглазый портрет… Все мои карточки выходят плохо – рожица у меня всегда почему-то сладкая…»
«В комнате масса солнца, его лучи прошли сквозь твой подарок, пресс, и упали розовые и живые на твой портрет, как раз на лицо. Ты точно ожила вдруг, смотришь на меня и улыбаешься»…
Через полгода Алексей пришел к Катерине домой, чтоб сделать предложение, а отец, почтенный мужчина, лежит больной в чахотке. Ухаживала за ним младшая сестра, гимназистка, мать заведовала детским приютом.
Очень понравился ему отец – добрый, величавый. Глава семейства окончил естественный факультет университета. Больно было видеть, что славный человек обречен на скорую смерть. Горький жалел, что не был знаком с ним ранее.
–– Он умница, мало этого, он философ! –