Перекресток Двух Сердец. Тина Ларк
ты, Ники? Как хорошо, что пришла, но ты бы предупредила, я бы приготовила твои любимый шоколадный торт.
– Вот поэтому и не предупредила, – улыбаюсь ей, вскользь поймав взгляд Мартина, получаю одобрительный кивок. – Слишком много мучного вредно для фигуры, – подмигиваю ей.
– Тебе это не грозит, – отвечает Марта широко улыбаясь.
Марта наклоняется вперед, чтобы разлить нам свежезаваренный чай в чашки из ее любимого итальянского сервиза. Роскошь, которая осталась от старой жизни. Я замечаю слабую дрожь пальцев, когда крестный резко забирает хрупкий заварник из ее рук, хмуро поглядывая на жену. Атмосфера моментально меняется, в доме повисает гнетущая тишина, из-за чего кажется, что супруги мысленно общаются друг с другом, позабыв обо мне.
– Я хотела с тобой поговорить насчет Маклина, – прерываю молчание первой. И подмечаю, как Мартин недовольно хмурится.
Марта ставит на место свой недопитый чай в изящной фарфоровой чашке и пытается встать, чтобы оставить нас наедине, придерживая второй рукой свои дрожащие пальцы, покрытые тонкими линиями морщин. Крестный протягивает к ней руки, надавливая на хрупкие плечи.
– Побудь с нами еще, успеем поговорить, к нам редко приходят гости, – с теплотой произносит Мартин, в ответ, не произнося ни слово Марта кивает головой, сложив руки у коленей.
– Как родители? – спрашивает крестный, зная, что этот вопрос может поднять другие неудобные вопросы.
«Всякое бывает», – так мне ответила мама на вопрос, почему закончилась их многолетняя дружба. Нелогичное молчание близких мне людей оказалось загадкой века. Много лет назад по неизвестной мне причине мама вычеркнула из своей жизни Мартина. Это странная ситуация не давала мне покоя многие годы, что только распаляло мое любопытство. Но время шло, и все чаща я стала слышать: «Зачем ворошить прошлое».
– Все как всегда: мама заботится о папе и о своем благотворительном фонде. Отец много работает, ничего не меняется.
– Да, Фрэнк есть Фрэнк, – с какой-то тоской подмечает Мартин.
– Может быть, ты им позвонишь? – очередной кивок как продолжение этой фразы, после которой никто никому не звонит.
– Как твоя личная жизнь? – говорит мне Марта, замечая погрустневший взгляд мужа.
– А что это такое? – весело тяну я, пригубив глоток ароматного чая. – У меня сейчас одна работа. – Обращаю внимание, как Мартин, достав из кармана вибрирующий телефон, кладет его экраном вниз на журнальный столик, заметно напрягаясь.
– Марта, дорогая, я тебя провожу, а мы с Ники поговорим в моем кабинете, – он поднимается, чтобы помочь ей встать, и протягивает руку с открытой ладонью.
– Я сама в состоянии, хватит каждый раз носиться со мной, – она недовольно отбрасывает его руку, но сдерживается в словах из-за моего присутствия, снова уводит взгляд, скрывая свое раздражение.
Марта всегда категорично относилась к публичному проявлению своей слабости. Во время болезни тяжело приходилось обоим супругам, ведь некогда здоровая и сильная женщина