Влада. Восход Темных. Саша Готти
4. Вампиры не плачут
К середине ночи в здании медпункта царили покой и тишина, разве что с бульканьем храпел водяной, да скрипели доски на мансардном этаже, когда валькер ворочался и царапал их крыльями во сне. Лицо летучего было белее снега, а раскиданные длинные дреды Дмитрия Ацкого все еще сверкали от инея, но это был обычный лед, который таял и растекался ручейками по полу. Только серебряные пятна ожогов, похожие на странные узоры, тревожили валькера, и он то и дело что-то шептал или ругался.
Соня, поставив летучему поднос с едой и кувшин воды, поправила на нем одеяло (специальное огромное и треугольной формы, для крылатых пациентов) и тихо вышла, прикрыв дверь мансарды. С первого этажа, где разместили пострадавших вурдалаков, доносился подозрительный писк, урчание и чавканье, и Соня решила, что лучше зайдет туда утром.
Оставался только раненый на втором этаже, к которому она и боялась, и очень хотела зайти.
«В конце концов, это моя работа», – подстегнула себя Соня и, захватив бинты, распахнула дверь и решительно зашла в палату.
Вот и он, лежащий без движения с закрытыми глазами, а мурановской нежити, на которую даже смотреть было страшно, поблизости видно не было.
Соня присела на стул около кровати, вдруг поймав себя на мысли, что не волновалась так даже на экзаменах, от которых зависело ее поступление в университет. Руки заметно тряслись, в горле мгновенно пересохло.
Тусклый и сонный огневик под потолком давал мерцающий серо-голубой свет, в котором лицо лежащего на кровати двадцатилетнего парня казалось мертвенно-бледным. Гордые черты с идеальными линиями, нос с горбинкой… какие же удивительные лица у всех Мурановых, этих хищников в облике людей, чья внешность была специально предназначена, чтобы притягивать простых смертных!
Его младший брат, которого Соня видела только издалека, обладал настолько убийственной красотой, что Юлька часто говорила: лучше всего отворачиваться и не смотреть на него, иначе Гильсберт будет сниться ночами и терзать воображение. Но Гильс был младше, в понимании Сони – смазливым заносчивым юнцом, который получил в восемнадцать лет огромную власть, а вот Алекс…
Популярность этого молодого вампира среди нечисти была непонятна и непостижима для чиновников Темного Департамента и деканата Носферона, но никаких усилий для достижения такой всеобщей любви Алекс не прикладывал. Старший брат юного Темнейшего не кичился своим происхождением, не хвастался богатством, хотя, безусловно, семья повелителя нечисти обладала немалыми возможностями. Жил скромно: один в однокомнатной и местами ободранной зловоротне, одевался в вечную черную толстовку и старые джинсы, лихо водил свой разбитый, но любимый джип, который не менял, а упорно ремонтировал.
Но сейчас, в остатках растерзанной одежды, с раной в груди и глубокой ссадиной на скуле, веселый кумир носферонских студентов выглядел поверженным и печальным. Левая рука была прижата к ране, вокруг которой на черной ткани толстовки отблескивало