Избранное. Том II. Георгий Мосешвили
чуда,
Невозможен Бог без Люцифера,
Невозможен без Христа Иуда,
Если нет сомнений, где же вера?
Роскошь нищетой одной богата,
Острослов бессилен без тупицы,
Месяц невозможен без заката,
А в руках людей без клетки – птица.
Нет веселья без смертельной скуки,
Остановки – без движенья дальше.
Встреча есть предвестие разлуки,
Обещанья – лишь пустые звуки,
И, увы, нет истины без фальши.
Памяти Гумилёва
I
Забвенья проведя черту,
Чтоб ум смущённый не тревожить,
Вы захотели красоту
Ружейным залпом уничтожить.
Но, возведя на высоту
Ту чернь, которой нет презренней,
Что вы убили? Миф? Мечту?
Но смерти нет для сновидений.
II
О, беспощадная судьба —
Толпа, которой всё едино.
…Как смели вы рукой раба
Касаться тела господина!
О, мертвенная бледность лба!
Рыдайте, музы… Данте… Где-то…
…Как смели вы рукой раба
Убить солдата и поэта?
Сонеты памяти Че Гевары
Последний рыцарь умер на земле.
Я плачу в полутёмном зале бара.
«Прощайте, commandante Che Guevara» —
Я вижу надпись – кровью на стекле.
Соломинки… Бокалы на столе…
Веселием безумствует гитара…
Я вижу выстрел – отблеском пожара,
И женский смех витает в полумгле.
О, ненависть! Воспрянь в моей груди!
О, разум светлый мой, не уходи,
Останься на одно ещё мгновенье!
Но разум лёгкой тенью прочь летит.
О, дамы, господа, нам нет спасенья:
Последний рыцарь на земле – убит.
Останься на одно ещё мгновенье,
Побудь со мною, давний мой кумир.
Здесь, глядя на чужой весёлый мир,
Я буду говорить с твоею тенью.
Я жив – а ты оставил этот мир.
Мне сил не суждено найти для мщенья.
Но если на том свете есть прощенье,
Прости меня за это, командир.
Прости неясность слов моих, герой,
Я был бы счастлив умереть с тобой,
Когда бы время нас не разделило.
О, если б ты был жив, а я – убит!
Ответь мне, разум, где его могила?
Но разум лёгкой тенью прочь летит.
Я вижу выстрел – отблеском пожара.
И кровь из раны – пламенем костра.
И Смерть – Любви жестокая сестра —
Тебе приносит славу, Че Гевара.
Я знаю, что смертельного удара
Боль, словно лезвие ножа, остра.
И смерть в бою – почти всегда быстра,
А Слава – тень непринятого дара.
Но только Че Гевары больше нет.
На Кубе занимается рассвет,
А над Москвой ночная вьюга веет…
И полон бар, и все навеселе,
В моих глазах