Белград. Надя Алексеева
Проект масштабный, международный, а он среди местной команды архитекторов распоряжался на объекте. Стройка долгая, боялись, не успеют к Новому году. Да и зима тогда выдалась снежная.
– Разве тут бывает снег?
Аня огляделась по сторонам: фары выхватывали пучки зеленой травы по обочинам – и это в конце декабря.
– Бывает. Лучше бы не было, но есть, – серб говорил «э» вместо «е». – Дунай замерзает в десять лет раз.
– Замерз, пока строили?
– Нет, мы тепло одеты были все. А-а-а, Аня, ты про Дунай, – улыбка у него была несмелая и некрасивая. – Нет, хва́ла богу, лед не был.
Вдали мост уже парил над Белградом, его вантовые тросы тянулись струнами сквозь ночь. Подсветка снизу розовая, а на струнах – бледная, цвета сливочного масла.
– Мост на Ади. Это переводится как мост на остров, – сербу явно нравилась его работа. – Хотели эти берега соединять еще сто лет назад, но не до того было. Аня, знаешь, там основа, пилон, не понимали, как ставить. Воду не повредить. Езеро. Была там?
Аня покачала головой, но серб не заметил: следил за дорогой.
– Куда тебя подбросить? У меня этот поворот, а Новый Белград – туда.
– А что там, на озере?
Он запарковался на обочине, повернулся к Ане.
– Там пляж, как на море.
Помолчали.
– Какой у тебя автобус до дома?
– Восемьдесят четвертый вроде.
Серб побарабанил пальцами по рулю, подумал, завел машину. Развернулся, куда-то съезжал, обгонял, пропускал. Некоторые здания казались Ане знакомыми, она пару раз просила остановить «прямо тут», но он подвез ее к остановке, у которой и впрямь тормозили друг за другом красные «84-е».
– Не торопишься? – спросил серб.
Начинается. Не будет же он приставать к ней теперь, соображала Аня, когда была масса возможностей на пустынной дороге. Но серб протянул ей свой телефон: на экране – фотография солнечного дня над рекой. Даже рябь на воде была желтая.
– Полистай. Это вид из квартиры, моя семья сдает. Может, твоим друзьям надо?
Аня листала. Домик кремового цвета, вокруг цветут не то сливы, не то вишни. Внутри – старая деревянная мебель, буфет (похоже, самодельный) с безделушками за стеклом, печка с изразцами…
– Дом двухэтажный. В Земуне все такие, – вздохнул серб. – Квартира на первом этаже со входом.
– А это зачем?
На снимке окна дома были заклеены изнутри газетами. Серб пояснил, что дом старый, нормальные жалюзи не установили, а летом так жарит, что вся мебель выгорит, если некому шторы задергивать.
Аня представила, как бесшумно расходятся тяжелые портьеры, за ними – река…
Дальше на экране был письменный стол с зеленой лампой, пестрое покрывало на кровати. Кухня. Квадратная, не «вагоном», и потертые шкафчики – блекло-зеленые, как тот Старый Савский мост.
– Ванную меняли всю, – серб поспешно перелистнул снимки и гордо ткнул в экран, указывая на душевую кабину.
Вернулись к той