Ведьма и виновный. Калисто Ла Фей
промелькнуло в голове. – Он что, туда угля добавил?
Слова пекаря пролетели мимо моих ушей. Вместо этого я сняла перчатки и протянула руки ему навстречу.
– Присаживайтесь, Тибо, и возьмите меня за руки, – повторила я, добавив настойчивости.
Лицо его исказилось ещё сильнее, словно я попросила его взяться за что-то отвратительное. Он открыл рот, готовясь выразить возмущение, но я резко оборвала его.
– Садитесь и приложите ладони! – рявкнула слишком громко чем следовало.
Внутри я напоминала себе:
Успокойся, Лиссандра. Так было всегда. Так и останется. Никто никогда не прикоснётся к тебе по доброй воле. Ты уже смирилась с этим.
Я перематывала события, стремительно перескакивая через дни, и с каждым таким прыжком меня начинало мутить всё сильнее. Наконец, я остановилась на долгожданном моменте – утро. Часы показывали семь, но за окном ещё царила непроглядная темень.
Мгновение передышки, облегчённый вздох, и я снова сосредоточилась.
В пекарне разворачивалась сцена: комиссар, следователь, дознаватель и трое офицеров – вся верхушка полиции собралась для допроса Тибо. Удивляться нечему: Дельфина была крестницей Короля. Пекарь что-то отвечал, активно разводя руками, и я в очередной раз подумала о том, что неплохо бы наконец пройти курсы и научиться читать по губам.
Снова перематываю время, отматывая ещё на день раньше, пытаясь разглядеть хоть что-то важное. Но, как и раньше, – ничего. Абсолютная пустота. Разочарование давило на виски.
Опять впустую, – подумала я, внутренне борясь с волнением.
Что-то явно ускользало, словно мелкие детали прятались в тенях.
Я выпустила руки Шаньона и схватилась за голову. Всё вокруг заплясало в вихре головокружения. Сейчас бы выйти на свежий воздух, вдохнуть полной грудью, но перспектива ползти к выходу на коленях перед этим надменным пекарем была унизительна. Руки дрожали, но я дотянулась до чашки с остывшим крепким кофе и осушила её залпом, надеясь хоть на мгновение прийти в себя.
– Если вас тошнит, идите блюйте на улицу, – с презрением бросил Тибо.
Его равнодушие было предсказуемым. Никто, подобный мне, не может рассчитывать на помощь, тем более добровольную. Я прислонилась лбом к холодному стеклу, чувствуя, как ледяная поверхность немного успокаивает пульсирующую боль в голове. Глубоко дыша, я наблюдала за серым миром по ту сторону стекла. Мелкий дождик начинал моросить, добавляя тяжести к утренней серости.
Рейвен Гроув выглядел безжизненным. Улицы опустели так же, как и внутри меня всё давно погрузилось в холодную и безмолвную пустошь. Казалось, что в этом городе нет места ни теплу, ни свету, а вместе с ним – ни состраданию, ни помощи.
Так будет всегда, – напомнила я себе, закрывая глаза и продолжая глубоко дышать.
***
После обеда комиссар любезно подбросил меня в Буа-Клер, а сам направился в Каронн – туда, где в головном офисе полиции его ждали отчёты и встречи с